Эклектика (СИ)

Он не заметил, была ли там Йонсу или Астрея, Селеста и Спэйси, и просто прошел к своему месту. Мысли упорно кружились вокруг Мару и Сэрайз, четырех писем, от которых зависело слишком много, чтобы забыть их. Саманта должна была склонить главных меморий храмов на третью сторону в войне (несложная задача для той, кто обладает даром убеждения); Оскар обязался оборвать связи со столицей в нужный момент; Нитсу и мэр Герхельд должны были согласиться на путешествие наследницы престола в Браас. Момент истины был совсем рядом. Он переломит сами основы войны.

Смотря в окно, Михаэль видел не очертания гор и ровную гладь полей, а ворох снежинок, падающих с неба. Они складывались в чью-то улыбку и платье. Впрочем, бессмертный кронпринц империи слишком часто видел полубезумных духов, чтобы придавать значение видению. Особенно тогда, когда вновь начинало холодеть сердце и закрываться глаза. Холод и тихое блаженство.

— Нападение? Кто же напал?

Вопрос Астреи резко выделился из гула вокруг и вернул в обеденную залу.

— Оборотень с Синааны, — отчеканил Михаэль и перевел взгляд на дальнюю родственницу. Императрица внимательно слушала ответ. — Мои люди ищут его следы, но они уходят в снежные завалы Палаис-иссе.

Палаис-иссе. В душе крепла уверенность, что северный замок успел поменять флаг солнца на флаг полумесяца.

— Сообщения из цитадели были?

— Нет. Кто-то сбивает фей, — и то была чистая правда. Судя по докладам, Бесплотный клинок Синааны, Валетта Инколоре, не жалела времени на убийства крылатых малюток, направлявшихся в Палаис-иссе.

— Прекрасно, — произнесла Астрея. — Лорд Вэйрон, у меня для вас новое задание. Реабилитируйтесь. Не зря же кольцо с горным хрусталем носите. Думаю, вы меня поняли. Можете идти.

Михаэль едва сдержал улыбку. Вот так, случайно, он избавился от соперника. Встречу Марко Вэйрона с Летой можно только представлять. Остальные его радости не разделяли. В глазах Селесты стояли слезы; Мару кинула на мужа обвиняющий взгляд. «Собственник», — ясно читалось в нем. Мару явно решила, что Михаэль решил отправить Марко на смерть, чтобы лишить Селесту выбора и остаться ее единственным любовником. В обычной ситуации он поступил бы именно так.

Сам Вэйрон совершенно беззаботно отнесся к заданию. Тяжело быть иным, когда обладаешь силой ветра. Подмигнув Селесте, он поднялся из-за стола и уже в дверях столкнулся с глашатаем. Михаэль с интересом стал ждать, что тот скажет.

— Экипаж прибыл! — отчеканил юноша в зеленом плаще.

— Экипаж? — переспросила Астрея. Сёршу приподнялась со стула, поправляя платье.

— Это мой. Уезжаю в Браас, как ты просила. — Михаэль незаметно кивнул в ответ на ее взгляд. Мару встревоженно забарабанила пальцами по собственной ноге. Мысли Сёршу она читала прекрасно. — И… Я решила взять Йонсу с собой. Ее сила мне пригодится.

Михаэль уже понял: Ливэйг — его главный козырь в игре, ведь если заставить ее вспомнить прошлое, то желанный хаос наступит гарантированно.

Солнце, выбравшееся из-за облаков, освещало северную гряду, за которой пряталась потаенная цитадель. Девятнадцать лет назад Майриор притащил Йонсу именно в нее, зная, что и императрица, и кронпринц, и Мару находятся в изначальном месте. Жена осталась с Ливэйг; Михаэль пришлось перенестись к самому северному городу Хайленда, точнее, на его руины, захлестываемые волнами. Там лежал юноша, которому Король собирался стереть память — мягко, нежно, совсем не так, как Мару рвала мысли Йонсу. Михаэль так и не узнал, что произошло на берегу, он видел только результат: Майриора, пытавшегося залечить раны мира, юношу, на которого Михаэль посылал наисильнейшие грезы, леди Айвену с ужасным шрамом на лице от апейрона, сидящую рядом на коленях и плачущую, Йонсу, лишившуюся всего по приказу короны.

Сейчас, спустя девятнадцать лет, там перекатывались только волны — в вечной борьбе со скалами.

========== Глава 17 Снежная сказка ==========

12 990 год от сотворения мира,

Йонсу В. Ливэйг

Волны перекатывались через камни — серое на сером с оттиском ночи. Ни пены, ни кружев вдалеке, ни листьев деревьев, что остались далеко на юге. Только тускло-матовая поверхность океана, лижущая берег на протяжении тысячелетий. Улица обрывалась в пустошь. Дальше лишь снег.

Йонсу стояла у кованной железной ограды и изучала меланхоличное движение волн. Накат без ветра — что может быть тоскливее на море? Камни то уходили вглубь, то возвращались назад. Обломки когда-то величественных гор, таких же старых, как сама Йонсу. Полуэльфийка улыбнулась от этой мысли. Вечное бессмысленное движение — куда, для чего? Когда-нибудь время сточит их настолько, что останется хрупкая сердцевина, которая расколется от легчайшего прикосновения. Звон — и хруст пыли в чужих руках. Звон — и новая история для, казалось, поверженной души. Это не ее мир. В ее мире море встречалось с желтым песком и величественным каменным замком. Для других, тех, кого породила фантазия Короля, история заканчивалась во всех измерениях. Это не ее мир — почему же так хотелось его охранять?