Эклектика (СИ)

Голос эхом отразился от стен ущелья. Хозяйка ада баловалась на нижних этажах; на верхних висели только преступники в раскаленных клетках — преступники и Света, и Тьмы. Майриор Десенто не делал различий между «своими» и «чужими», считая «своими» абсолютно всех.

Майриор.

Губы Валентайна скривились, стоило имени прозвучать у него в голове. Было ли что-то более гадкое в этом мире?

А тропа все несла и несла его вниз, вглубь, в самое пекло. Он старался не смотреть по сторонам. Его не волновали пленники, но все же одного из них он боялся. Этаж, на котором находился этот предатель, Валентайн предпочел пропустить телепортацией. Рыцарь оказался практически в самом низу и подошел к парапету, ища взглядом Ситри. Танойтиш как раз сбрасывала очередную опустевшую оболочку в пропасть, ведущую в бездну. Валентайн, не выдержав, улыбнулся. Он снова использовал переход в пространстве и в следующую секунду уже приподнимал Ситри, держа ее за талию. Великий Стальной клинок визжала и ругалась.

— Тьмы ради, если бы я тебя проткнула? — уже чуть успокоившись, крикнула Ситри. Бить Валентайна по рукам она перестала. — Поставь меня на место, остолоп!

— Если бы проткнула — зажило бы. На какое место тебя поставить, на свое любимое?

Ситри покраснела и пнула его каблуком по колену. С равным успехом муравей мог укусить дракона.

— На землю! И перестань ко мне лезть!

Валентайн давным-давно догадался, что под сопротивление замаскировано желание примириться. Она могла чихвостить его последними словами, но если бы он принял их за правду и ушел, то ссора растянулась бы на пару месяцев или годов. Ей просто нравилась драма. Женщины…

Валентайн, хмыкнув, опустился вместе с Ситри на землю, к которой немедленно прижал, упав всем весом. Теперь Ситри не могла двигаться при всем желании.

— Зачем ты пришел? — с горящими глазами спросила она. — Кинул меня, свинья. Я себе сломала все кости, даже череп проломила, а ты оставил меня в океане. Теперь лезешь. Такой наглый.

Валентайн задумчиво провел пальцем по ее окровавленным губам.

— А, знаю. Любимая Донна раздразнила и не дала снова. Конечно, к кому еще идти. Только ко мне.

Это было что-то новое. Валентайн озадаченно отстранился. Ситри смотрела него, подняв подбородок и полуприкрыв глаза короткими густыми ресницами. И не была она красавицей, так почему к зеленовласой чертовке притягивало, как магнитом?

— Ладно, — буркнула Ситри. — Забудь, — заключаемый мир ознаменовала ее рука, опустившаяся Валентайну на поясницу. Считая себя прощенным, он склонился над бестией снова и ощутил сладковато-приторный вкус человеческой крови.

В этот раз обошлось без сломанных рук и ног. Вместо них Ситри получила пепельный синяк внизу живота и такого же цвета подтеки на бедрах.

— Конечно, кишечник у меня не атрофировался именно для таких целей, — с сарказмом бросила она, лежа на горячем камне, пока Валентайн одевался. — С тобой бы такое же провернуть…

Хотелось надеяться, что она пошутила. Валентайну стало не по себе. Поправив ремень на брюках, он с участием в голосе спросил:

— Может, тебя домой перенести?

— Не стоит. Побуду здесь до собрания. Кто придет — скину его вниз, делов-то, — Ситри поерзала на месте и поморщилась. — Уходи давай, пока Белладонна не начала искать, — плюнула она ядом напоследок, после чего отвернулась. По смуглой коже играли отблески пламени. Свидание было очевидно закончено.

Валентайн начал подниматься обратно. «По-моему, она продолжает злиться. Что случилось? Девятнадцать лет спокойно переносила существование Донны, не говорила о ней, а сегодня…» Он поймал себя на мысли, что рассуждает непривычно спокойно, да и сам факт попытки осмыслить происходящее что-то значил. Раньше бы он не обратил внимание на настроение Ситри. И отвести домой он едва бы ей предложил. Валентайн, не глядя по сторонам, медленно поднимался. Этажи ущелья сменяли друг друга — он не замечал, видя только дорогу под ногами. Что-то менялось внутри, но отчего, почему? Почему, услышав слова Донны на стене, он выпал из реальности в бездну? Зуд внутри, который не получалось понять, продолжал мучить. Он не ушел даже после двухчасовой встречи с Ситри. Когда же возник?

— Здравствуй.

Валентайн остановился. Голос матери вызвал мурашки по коже и, следом, гнев. Собравшись с силами, он выпрямился и перестал изучать камни под ногами:

— Эйа, — обратился он к самой крайней клетке. Клетка отличалась от других: она горела от мощной магии, что вместе создали Валентайн и Валетта Инколоре. Остальные заключенные удостоились лишь ржавого замка. Куда можно уйти из тюрьмы создателя этого мира? Только в бездну — и никто не горел желанием, кроме одной лишь Эйа.