Эклектика (СИ)

— Тогда почему она так кричала? — изумилась Йонсу.

— Она… старшая сестра. Старшие, как водится, всегда кричат, — Спэйси помолчал, кинув взгляд на часы. — Что с вами произошло? Вы сидели, читали газету и вдруг едва не упали. Я испугался, что вам стало дурно, и хотел было позвать целителей…

— Ничего страшного, — покривила душой она. — Со мной часто бывает. Лекари говорят, что это галлюцинации после войны. Я привыкла.

— Вы воевали? — с легким удивлением спросил Спэйси. Большего он, видимо, не мог позволить себе в силу воспитания.

— Да. Служила на восточной границе. Что, не похожа на вояку? — заулыбалась Йонсу. — Говорят, я была довольно хороша. Но теперь в отставке, уже девятнадцать лет. Меня… меня зовут Йонсу Ливэйг. Полуэльфийка, как ты.

— Я понял, — рассеянно отозвался Спэйси и снова посмотрел на часы. Это было даже немного оскорбительно. «Наверное, его подруга настоящая красавица, если на меня никакого внимания не обращает», — подумала Йонсу, поправив длинные волосы. Предмет ее гордости спускался до самой талии, особо поэтичные называли их «пряжей цвета осенних кленовых листьев». Самым непонятным для хозяйки было первое слово. Ладно осень с кленами, пряжа-то причем? Йонсу отряхнула с бридж пыльцу, выпрямилась и заявила:

— Ты все-таки кого-то ждешь. Это не вопрос.

Спэйси порозовел.

— Рассказывай! — повелительным тоном приказала она. — Мне одиннадцать тысяч лет, пусть и не помню половину. Тебе же нужен совет от тетки возрастом одиннадцать тысяч лет? Мы с тобой больше не встретимся, так что… Не все ли равно, что я узнаю?

Юноша помялся, снова посмотрел на часы и, наконец, тихо сказал:

— Понимаете ли, моя семья подыскала мне партию. Но мне совсем не нравится эта девушка: она капризна, груба и самодовольна! То ли дело ее мать — она настоящая леди. Что бы ни происходило, она не теряет лица. Я ждал ее здесь, чтобы встретить после работы… думал, заставлю себя подарить букет ей лично. Сестра его забрала, — вздохнул Спэйси напоследок. Все это он произнес с убитым выражением лица и смирением к судьбе. Юноша оказался явным меланхоликом. Рядом с такими людьми Йонсу всегда чувствовала бьющую в груди энергию — им хотелось помочь. Она затараторила:

— Что тут думать? В сердечных делах не может быть обязанностей! Если поступишь, как говорит семья, то просто сделаешь несчастными двух людей! Зачем? Разве ты забыл, что наши традиции говорят о браке без любви? Это грех. Продолжать носить букеты той, кого любишь! Она уже вернулась?

Спэйси замотал головой.

— Она еще не подошла. Она всегда возвращается в одно время. Но какая теперь разница? Букета у меня больше нет.

— Болван! — не сдержалась Йонсу. — Здесь рядом цветочная аллея! Иди и купи новые! Ну, живо! Что ты смотришь на меня, дуралей? Вставай!

Спэйси с несколько растерянным видом поднялся на ноги.

— Благодарю за совет. До встречи! — он побежал прочь из сквера. Йонсу проводила его взглядом и усмехнулась. Такой ребенок… Постепенно улыбка ее угасла.

Итак, обморок. Снова. В этот раз — в центральном парке столицы, у фонтана памяти основателя города, между яблонями и клумбой с маргаритками. Йонсу устало выдохнула. Несмотря на то, что приступ оказался коротким, приятного в нем было мало. Пепел, холод, синяки… Она потерла кисть и задумалась. Какова причина сегодня? Белые цветы в парке? Северный ветер? Или, может, запах горячего шоколада? Интересная загадка.

Спэйси говорил что-то о газете. Оглядевшись, Йонсу заметила ее на земле. Это был «Вестник», главное издание столицы, где всегда все было хорошо и публиковались «замечательные законы». Наверное, газета выпала из рук, когда отказали мышцы. Сев поудобнее, Йонсу развернула ее. На первой странице «Вестница» оказался портрет кронпринца империи.

Вот и ответ. Изображение наследника престола не в первый раз заставляло Йонсу пропадать в видениях. Она не могла понять, почему: да, красивый мужчина, но терять из-за него голову… так? Из-за нечеткой фотографии, сделанной на выступлении, где видно только профиль и чуть вьющиеся бесцветные волосы? Это было по меньшей мере странно. Может, она его знала в прошлом? Это многое бы объясняло.

— Что пишут? — полюбопытствовала сидевшая рядом женщина. Йонсу кинула на нее короткий взгляд и вчиталась в текст, на этот раз вслух.

— «Я, кронпринц империи Хайленд, — начала она с выражением, — и Рассветных островов, граф Мёрланда и Нитте-нори Михаэль Пауль Джулиан Аустен, в целях укрепления общенационального духа, стремления защищать интересы родины, своего народа и его истории, воспитания гордости за достижения и культуру Хайленда, волею императрицы Хайлендской» и так далее… Сейчас попробую найти смысл в этом потоке формальности. О! В школах вновь вводят уроки патриотического воспитания. Лизуны из Комитета будут читать выездные лекции об истории Хайленда курсам школ и специалистам. Будут таскать по музеям и мемориалам. Удивляюсь, что экзамен не ввели, прочтем об этом в следующем «Вестнике».

— Хорошо-то как! Молодежь стала забывать, кому обязана.

Йонсу кинула газету с указом в мусорную корзину.