Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

Ради интереса Китти сошла с главных улиц и оказалась в жилом квартале, которые у них в Анлосе называли подворотнями или даже хуже — кварталами нищих. Тут наблюдалась та же суета, взрослые торопливо уничтожали последствия атаки, спеша навести порядок в своих жилищах, в толпе шныряли дети, бегали собаки, кошки и другие животные, что были домашними в этих землях. Пару раз дорогу Китти перебегала даже крауга — забавная зверюшка, напоминавшая золотистую мохнатую лягушку с голым крысиным хвостом. Замечая Вилариас, люди торопливо сходили с ее пути.

Заглянув в одно из окон зданий выходивших на улицу, девушка увидела что-то вроде школьного класса: на скамьях, составлявших два ряда, сидели дети. У доски стояла учительница, объясняя материал урока, указывая отточенной на конце указкой на разные места в записях на доске. Даже атака на город не заставила Танойтиша отменить занятия: детям было необходимо забивать голову отборным враньем, отвечающим требованиям Анлоса.

— Наша империя обширна, — рассказывала престарелая женщина, одетая в строгое простое платье. — В состав империи входят множество различных народов, и каждому дается право исповедовать свою веру, придерживаться обычаев предков и своих традиций, при условии соблюдения общих имперских законов. Кто знает имена богов?

Класс молчал. Как заметила Китти, практически каждый в классе каким-либо образом пострадал: у нескольких ребятишек были перевязаны тряпьем головы, у кого-то в перевязи висела рука, а некоторые и вовсе ходили с необработанными ранами. Одеты они были просто, однако не слишком бедно. Красоту города запрещалось портить лохмотьями.

— Мы верим в звезды, но южные острова продолжают верить в водную богиню жизни. Жители гор верят в Хрустальную королеву. Майоминги верят в Огонь, карриолы — в Торга, властелина пещер. Некоторые верят в Пришествие, а на Синаане верят в своего Короля.

Китти, усмехнувшись, пошла дальше. Знает она эту песню.

Да, конечно, право верить в своих богов давалось, но только в пределах своего жилища. В каждом городе обязательно стоял какой-либо храм звезды, и никакие другие строения подобного рода не разрешались. Кажется, только майоминги сумели сохранить некое подобие независимости, хотя, как знала Китти, в последнее время были какие-то проблемы. Когда «Восход» проплывал мимо их селения у гор, то было видно, что из пещеры шел жгучий дым.

Таким образом, пугая жителей и думая о том, за что бы ее непременно сожгли на главной площади Анлоса, Китти Вилариас дошла до набережной, которая пострадала больше всего. Берег здесь был изрыт глубокими ямами от ударов ядрами, из мощеного настила выломаны целые куски, из-за чего полотно набережной местами просело, а в нескольких местах и вовсе обвалилось, наползая грудой камней на желтый песок побережья. Большая часть деревянных пирсов, глубоко уходивших в воды пролива, была разрушены, из воды остались торчать лишь одинокие ребра свай.

На город медленно наползал сумрак.

Волна с шумом ударила об камни набережной.

Китти напряглась. Стало так тихо, что ей чудилось, что она слышит звук собственной крови, стремительно бегущей по сосудам. Девушка нахмурилась и вгляделась в воды залива. На севере — только пролив, на востоке — крадущийся туман, на юге — тоже туман. Всё как всегда. Почему же так бьется беспокойно сердце?

Только спустя пару минут она догадалась поднять глаза.

Над ней кружился пепельный призрак с горящими дьявольским огнем очами. Призрак женщины. Поняв, что ее наконец заметили, тень сошла на камни набережной. Китти застыла, как статуя, но потом взяла себя в руки. Ничего ей не сделают. Не посмеют. Вилариас буквально заставляла себя поверить в это.

— Добрый вечер, Наама, — чуть дрожащим голосом поприветствовала она демонессу. — И что же привело тебя сюда… в столь светлый час?

— Разрушение, — прошелестел голос, и призрак явил высокую мускулистую женщину, будто сотканную из пламени. Черты ее лица были резки и грубы, а глаза притягивали, в них плескался настоящий материальный огонь. Она была одета в тяжелые темные доспехи, надетые поверх кожаного колета, смуглая рука покоилась на резной массивной рукояти секиры. На открытой взору груди, укрытой дубленой кожей колета, художники Синааны мастерски изобразили герб Короля — горевший призрачным пламенем полумесяц. Ее пламенем.

У Китти вырвался нервный смешок.

— О, как я тебя понимаю.

— Город падет, дочь Антареса, — произнесла Наама, вновь окутываясь пламенем. — Наш Король зовет тебя.

Китти сглотнула. Ей предлагают пойти вслед за Валентайном и Астартой…

— Думаю, вашему королю хватает служанок, — не удержавшись, немного съязвила она. Какая разница, кому прислуживать?

Наама не могла похвастаться сдержанностью. Едва Китти закончила говорить, как перед ее носом сверкнула секира.

— Не твоя ночь, чтобы дерзить.

— Да ладно. Валентайн не позволит тебе это сделать, — ляпнула Вилариас, все же отойдя на шаг. Доспехи демонессы запламенели, испуская едкий дым. Они были покрыты угловатой вязью народа огня — ифритов, от которых, по слухам, происходила Наама.

— Валентайн в Палаис-иссе.