Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

Дни пролетели в веселье и празднике: женщина забыла обо всем. Никто не напоминал ей о событии, что послужило катализатором к переменам в жизни. Никто не напоминал о прошлом, о котором изболелась душа. Призрак войны отошел на второй план, и Ливэйг растворилась в утопии Анлоса. Пожалуй, она была абсолютно счастлива.

Утро третьего дня началось несколько позже, чем рассчитывала Йонсу. Когда женщина проснулась, солнце уже начинало клониться к западу. Платье на ней было изодрано, облито всем, тем богатым выбором напитков, который могла им предоставить кладовая. Голова, тем не менее, нисколько не болела: слишком стремителен был метаболизм полукровки. Полежав пару минут, Йонсу крикнула, чтобы ей приготовили ванну. Селеста оговорилась вчера (или это было уже сегодня?), что леди Астрея приезжает к ужину, через пару часов. Нужно успеть приготовиться. А до ванны можно и полежать, повспоминать вчерашнее. Было что вспомнить… Вчера прогремела одна из шумных вечеринок, апофеозом которой стала драка Ригеля с одним из танцоров. Ригеля вышвырнули вон, танцора пришлось увести к целительнице. Йонсу с улыбкой припомнила, какими криками все это сопровождалось.

Однако не прошло и двух минут, как в двери постучали, прервав ностальгию.

— Войдите, — крикнула Йонсу. Наверное, это Селеста, снова пришла предложить очередную авантюру.

Каково же было ее удивление, когда в дверном проеме показались темно-зеленые волосы.

— Леди Сирса, — поприветствовала она даму, торопливо поднимаясь с кровати. Леди никогда не заходила в ее комнату, все эти дни делая вид, что не знает новую фрейлину. Йонсу была только рада.

Правая рука Астреи не ответила. На леди красовалось тяжелое вишневое платье, ткань которого напоминала шторы в обеденной Астреи. Отметив про себя, что цвет Сирсе совершенно не подходит, Йонсу подняла глаза. Гроза Империи, до странного поблекшая во внутреннем замке Анлоса, даже в повседневной жизни надевала тяжелые золотые серьги, колье, браслеты. Взгляд, который Йонсу поймала на себе, ей совершенно не понравился.

— Отвечай, почему Мариэль перевела тебя в замок, — резко произнесла Сирса, застыв, как одна из тех статуй, что стояли в коридорах. Такого вопроса Йонсу не ожидала. Она была озадачена и даже немного растерялась.

— Потому что умерла старая фрейлина леди Астреи, — ответила Ливэйг как можно спокойнее, а в голове крутилось — «Зачем она пришла?». Селеста уже успела рассказать ей, что Сирса мало что решает в замке. Все решал Михаэль. Однако такая тема разговора пугала.

— Бред, — отчеканила Сирса, сложив руки за спиной, — можно было просто повысить любую другую служанку в замке. Ты что-то сделала или что-то знаешь. Что ты делала в последний день перед тем, как тебя привели сюда, Йонсу Ливэйг?

Её вопрос вызвал смутное понимание происходящего.

— Каталась на лошади в северных лесах.

— И?

— И все, — сказала Йонсу, закусив губу. Значит, Мариэль ничего не рассказывала в замке? Ни про нападение Архоя, ни про нарушение мира, ни про прядь волос… На самом деле благополучие оказалось мнимым?

— Лучше тебе ответить.

«Она мне угрожает?» — шевельнулось в голове. Рисковать не хотелось. Кошачьи глаза буквально пронизывали Йонсу, подбородок Сирсы выдался вперед еще сильнее. У Ливэйг возникло ощущение, что Селеста ей наврала и что она сейчас может влипнуть в весьма крупные неприятности. Если это уже не произошло.

— На меня напал оборотень.

— Оборотень? — повторила Сирса.

— Да, — выдохнула Йонсу, невольно вспоминая тот день, — Архой, главарь северных оборотней. У домика Като, — заметив, что Сирса, побагровев, собирается что-то сказать, явно нелицеприятное, Ливэйг в нахлынувшим отчаянии выпалила: — Я рассказала леди Мариэль! Она сказала, что всё расскажет тут! Я не виновата!

Блондинка не успела и слова больше сказать, как рука Сирсы схватила ее за волосы и заставила идти следом, в совершенно унизительной позе склонившись к груди помощницы леди Астреи, выламывая позвоночник в бок. Сирса стремительно потащила ее по коридорам, устланным мягкими коврами, не замечая окружавшего великолепия, покрытых паутиной позолоты стен, что вилась по белоснежному фону, проходя мимо ниш с мраморными статуями героев и богатых драпировок, декорирующих ряд резных дверей, с высокими притолоками, украшенными лепниной.

Йонсу не понимала, куда ее тащат. Селеста жила на этаж выше, но Сирса пропустила пролет лестницы, ведущий вверх. Уж не к Астрее ли? Нет, она еще не должна была вернуться, и Мариэль тоже. Может, к Вэйрону? Как-никак, мужчина занимается охраной замка. Тоже мимо. Оставалось лишь надеяться, что никто из обслуги не увидит (Ливэйг совсем забыла, что является ею сама) ее унижения. Едва она стала своей в этом замке, как жизнь подкинула Ливэйг новую подлость! Неужели опять придется терпеть эту боль? Скоро от памяти не останется ничего, она расползется, как старая тряпка.