Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

До этого Йонсу ни разу не видела, чтобы он улыбался. Пересказывать слухи ей не хотелось, и потому она промолчала, нервно дыша и снова упорно скользя взглядом по стенам. Лишь бы не смотреть в сторону кровати. Молчание длилось недолго.

— Слушай внимательно, Йонсу Ливэйг, — неторопливо начал мужчина. Больше всего она боялась, что он сейчас встанет. — Ты больше никому не расскажешь про эту прядь. Ни Селесте, ни Спэйси, ни Вэйрону — никому, и особенно — Астрее. Если хочешь жить — выполняй. Ты оказалась здесь только по одной причине: у Мариэль мягкое сердце.

Йонсу шагнула назад. Она не могла больше находиться в этой комнате. Михаэль Аустенос внезапно стал ей еще противнее, чем прежде.

— И да, — остановил ее Михаэль, — ты уезжаешь вместе с Сирсой сегодня же.

— Куда? — абсолютно убитым голосом спросила Ливэйг, нащупывая рукой дверную ручку.

— В Браас, к майомингам. Тебе там понравится. Пошла вон.

Йонсу выбежала из спальни, не успел Михаэль договорить свою последнюю фразу.

От пережитого стресса мгновенно выступили слезы — она, всхлипывая, начала вытирать их грязным рукавом платья. Она даже не знала, отчего плачет больше: от унизительности побега по коридорам Анлоса, с волосами, зажатыми в кулаке Сирсы, пощечины ли, полученной от нее, обращения с Ливэйг Михаэля или же ссылки в Браас. Йонсу огляделась. Ей было нужно место, чтобы излить свое свою обиду без свидетелей. Ноги сами понесли ее к лестнице; спустившись вниз, Йонсу пробежала погруженным в полусумрак коридором и забилась в нишу у окна, где, взметнув юбками, села на пол, забившись в угол. Слезы все лились, плечи вздрагивали. Ну вот зачем она плачет, как ребенок! Женщина тщетно пыталась успокоиться… Краем уха она услышала приближавшиеся шаги и уже приготовилась накричать на служанку, что кралась по коридору к ней, однако это оказалась Селеста Ленрой, одетая в скромное темное платье. Йонсу спрятала лицо в складках юбки.

— Что случилось? — голос Селесты звенел беспокойством. — Я слышала крики.

Ливэйг промолчала: из сжавшегося горла бы все равно не вырвалось бы ни звука. Но как ей хотелось выложить всё Ленрой…

— Ты можешь мне рассказывать, Йонсу, — мягко произнесла Селеста, присаживаясь рядом в облаке юбок. — Я же твоя подруга, — она коснулась ее запястья. — Расскажи мне, я могу помочь.

Это не возымело эффекта. Йонсу не могла поделиться с нею. Слова Михаэля женщина запомнила, и нарушать его приказ прямо в Анлосе было бы очень опасно. Про унижение от Сирсы рассказывать не хотелось тем более. Тряхнув головой, Йонсу, поднявшись, выскользнула из ее рук и побежала обратно в свою спальню, оставив Селесту в недоумении. Ну и пусть. Не стоит встречать леди Астрею в таком виде. В конце концов, жизнь продолжается и это всего лишь маленькое недоразумение. Это слабое утешение сумело остановить слезы, а следы их смыла теплая душистая вода.

А потом вдруг пришло осознание того, что Селеста Ленрой использует ее. Использует для того, чтобы узнавать мысли леди Астреи и Мариэль. Та, которую она считала чуть ли не подругой, использует ее… Проклятый замок!

К тому моменту, когда накрыли стол в трапезной, женщина успела и принять пенную ванную, и вновь закрутить волосы «в корону», и надеть то же платье, что ей дали в первый день. Руки Йонсу немного дрожали. Причины было две: присутствие Астреи и присутствие Михаэля. Астрея, такая же холодная, как и в прошлый раз, неторопливо вкушала поданные блюда, Михаэль, хмурясь, смотрел куда-то в окно, думая о своем. Сирса тоже молчала, Селеста Ленрой, наперекор своим привычкам, была мрачна и сидела ровно, чего-то ожидая. Улыбались только Спэйси и Ригель, с утра сотворившие какую-то очередную пакость.

На Мариэль Йонсу не смотрела и только ждала, когда начнется то, ради чего все собирались в обеденном зале. Судя по молчанию, этого ждали все.

На этот раз первой говорить начала леди Астрея, закончив с трапезой и вытерев тонкие губы салфеткой.

— Лорд Вэйрон, — обратилась она к вечно угрюмому брюнету таким тоном, будто речь шла о погоде или торговле, — вы плохо выполняете свои обязанности.

Йонсу и Селеста синхронно побледнели. Обе по разным причинам.

— Да, миледи, — абсолютно спокойно признал тот, вставая. Астрея же продолжила:

— Леди Селеста, с вашей стороны не очень разумно подставлять собственного отца и лорда Вэйрона. Не думайте, что я это забуду.

Йонсу, пользуясь тем, что Астрея ее не видит, уставилась на Ленрой. Селеста явно давно ждала, когда начнется разговор, и после этих слов напряжение чуть спало. Видимо, ожидала она худшего, и потому сразу же пригубила напиток из бокала. На замечание она ничего не ответила — Астрея и не ждала ответа.

Повисла пауза, от которой Йонсу стало еще страшнее. Она была уверена, что кто-то, или Михаэль, или Сирса, поднимет тему с Архоем, что заставит леди Астрею вспомнить о ней, Ливэйг. Наконец, Сирса, шумно выдохнув, произнесла:

— На днях было нападение в северных лесах на… на нашу жительницу.

Леди Астрея, приподняв тонкие черные брови, переспросила:

— Нападение? Кто же напал?