Экономическая мысль Древней Греции. Курс лекций

Но этот вопрос может быть темой специальных монографий, и мы оставляем его в стороне. Возвращаясь же к илотам, нужно подчеркнуть, что, видимо, в их положении доминировало скорее рабство, чем крепостничество, и Спарта даёт лишь особый вариант исторического развития.

Формально наши историки считают возможным относить илотов как к разряду рабов, так и крепостных, полагая, что их фактическое положение «ничем не отличалось от положения рабов» ⁶⁾. Но эта формулировка носит слишком неопределённый характер.

Следовательно, наряду с афинским, или городским, вариантом рабовладения в истории Древней Греции существовал спартанский его вариант. Спартанское рабство отличалось аграрным характером, было государственным институтом, в нём имелись черты крепостничества, ему свойственны были коллективные формы эксплуатации рабов.

Генезис греческого рабства относится к VIII–VI вв. до н. э., экспансия рабовладения происходила в переходный период греческой истории, совпадающий с ростом городов, формированием полисов, широким развитием торговли и колонизации. Развитие рабства сопутствовало всем этим явлениям и вместе с тем давало им всё больше экономическую базу. Это помогает нам понять само происхождение рабства и превращение его из экономического уклада в господствующий способ производства.

Правда, при этом естественно встаёт вопрос, почему Греция VIII–VI веков дала простор развитию рабства, а не крепостничества. В процессе разложения общинного строя может возникать как рабство, так и крепостничество. Так, разложение общины в истории Польши, Чехии, Болгарии, Германии, Англии, Скандинавии привело к торжеству крепостничества, а не рабства. Спрашивается, почему же в Греции направление экономического развития оказалось иным и разложение общины породило рабство? Этот вопрос тем более заслуживает внимания, что традиции родовой собственности были сильны в «героический период» истории греков и даже ко времени Солона сохраняли своё реальное значение.

К сожалению, наши античники не замечают или обходят этот вопрос, а буржуазные историки используют трудности его разрешения для тенденциозных построений и обоснования пресловутой теории цикличности. Они объявляют период VIII–VI вв. до н. э. эпохой феодализма, чтобы затем приступить к поискам античного капитализма в V–IV столетиях. Эта фальшивая концепция неоднократно воспроизводилась и в нашей литературе В. Бузескулом, А. Тюменевым (в работах 20-х годов), С. Лурье и др. Последний уверял читателей в 1929 г., что «античный феодализм в ряде существенных черт совпадает со средневековым» ⁷⁾. Для подобного вывода не было серьёзных аргументов, и дело свелось к ссылкам на восхваление военных подвигов в былинном эпосе греков, на существование знатных родов и формирование крупного землевладения в VIII–VI веках. Но всё это было вполне возможно и в период формирования рабовладельческого строя, предполагающего экспроприацию земли у общинного крестьянства и культ войны, необходимой для порабощения народных масс, особенно иноземцев. Что же касается родовой знати, то она появляется ещё в условиях общинного строя и потом эволюционирует в знать рабовладельческую, а не обязательно феодальную.

В узких рамках нашей темы для вопросов генезиса рабства остаётся очень мало места. Поэтому следует отметить только основные моменты, ускорявшие экспансию рабства в Греции VIII–VI веков.