Экономика Феникса: Работа, жизнь и деньги в новом ненормальном мире

Я прожил в США больше половины своей жизни, и сейчас я американский гражданин. Спросите любого, кто прошел через этот процесс - получение неиммиграционной визы, затем подача заявления на грин-карту и, наконец, натурализация: Это нелегко в лучшие времена, но дело в том, что я действительно прошел через это в лучшие времена. Я приехал в США в 1997 году, когда Билл Клинтон только что был переизбран на пост президента, а Тони Блэр только собирался избираться в Великобритании. Мои визы - сначала пара H-1B, затем пара Is - было получить гораздо легче, чем сегодня. Грин-карта, хотя мне казалось, что это длится вечность, на самом деле была очень быстрой по современным стандартам. А натурализация была настолько легкой, что я жалею, что она не была сложнее и что мне пришлось обратиться к адвокату. Сегодня, после Трампа, после Ковида, после Брексита, есть большая вероятность того, что я не только не смог бы пройти эту перчатку, но и ряд моих работодателей даже не потрудились бы попытаться получить мне визу.

На протяжении почти всей истории человечества люди не чувствовали себя особенно ущемленными, если в итоге всю жизнь жили в одной стране. Это лишь базовый сценарий, к которому возвращается мир вместе со своими корпорациями. Только Партия зеленых действительно считает, что у нее есть идеология, которая должна быть принята всеми на земном шаре; другие идеологии стали гораздо более узкоспециализированными, что в целом хорошо. (Последнее, что нужно миру, это еще один президент США, начинающий войну в попытке экспортировать демократию на Ближний Восток или куда-либо еще, если на то пошло).

Глобализм лежит в пепле, убитый не только Ковидом, хотя Ковид определенно был частью смертельного коктейля. Фениксов, которые восстанут из пепла, будет много, а не один. Тысячи магических существ попытаются взлететь, и многие - возможно, большинство - потерпят неудачу, или, по крайней мере, будут выглядеть маленькими и слабыми по сравнению со всеохватывающим размахом крыльев своего предшественника.

Я подозреваю, однако, что большее окажется лучшим. Глобализм был универсальным решением, которое в итоге почти никому не подошло. Постглобальный мир будет более устойчивым, более разнообразным и - если все пойдет хорошо - более отзывчивым к местным потребностям. Глобальное потепление - это единственная область, где планете необходимо быстро прийти к единому мнению. Но большинство проблем являются локальными проблемами, а локальные проблемы часто поддаются локальным решениям, даже если эти решения не имеют глобального масштаба. Это большой аргумент в пользу небольших региональных фениксов.

 

Часть 2. Разум и тело

 

Глава 7. Отношения на расстоянии вытянутой руки

 

Я вырос в Лондоне, в частности, в Южном Лондоне, обширном пригороде к югу от Темзы, который жители Северного Лондона всегда гордились тем, что никогда не посещали. У них был Лондонский Сити, Вестминстер и все достопримечательности шумного мегаполиса, а у нас... Электростанция Бэттерси? Картинная галерея Далвича? Футбольный клуб "Кристал Пэлас"? Не совсем Букингемский дворец, Национальная галерея или "Тоттенхэм Хотспур".

Одной из главных вещей, которых нам не хватало, было метро. Конечно, оно проникает на юг от реки, но лишь едва-едва: В Северном Лондоне 250 станций, а для остальных остается всего 29. Чтобы добраться от моего дома в Далвиче до ближайшей станции метро, нужно было долго идти до автобуса номер 3, бесконечно ждать, а потом недолго ехать до Брикстона. Это было возможно, но на практике всегда было проще просто дойти до местной железнодорожной станции, где можно было сесть на поезд прямо до вокзала Виктория. Для таких пассажиров в часы пик, как мой отец, был даже прямой поезд до станции Кэннон-стрит в самом центре Сити.

Эти поезда, по крайней мере, в то время, когда я рос, часто принимали форму вагонов с "хлопающими дверями", где каждый вагон был разделен на ряд узких купе, каждое из которых имело свою тяжелую дверь, выходящую прямо на платформу. Двери открывались только снаружи, что означало, что, когда поезд подъезжал к станции, пассажиры выходили через окно, открывали дверь и спрыгивали на платформу, пока поезд еще двигался. Это было так же безопасно, как и звучит, и это одна из причин, почему такие вагоны больше не существуют.

Почему люди так спешили покинуть отсеки? Ответ на этот вопрос такой же, как и ответ на вопрос, почему в самолете все встают в течение микросекунды после того, как выключается лампочка "пристегните ремни", когда самолет приземляется. Когда мы находимся в замкнутом пространстве с кучей других людей, мы, естественно, хотим сделать все возможное, чтобы между нами и ними образовалась некоторая дистанция.