Экономика каменного века

между экономикой домохозяйства и вождеством, подобно тому как на Тикопиа он обнажил горизонтальное противоречие между домохозяйством и родством? Но ведь тикопийский голод не является нерелевантным и первому вопросу, так как те же ураганы 1953 и 1954 годов, которые пошатнули систему родства тикопийцев, также почти низвергли их вождей. Когда уменьшился запас пищи, отношения между народом и вождями испортились. Люди стали пренебрегать обычаем подношений правителям кланов. В то же время воровство с огородов вождей, напротив, «сделалось почти неприкрытым». Па Нгаруми говорил: «когда земля дает хорошие всходы, люди с уважением относятся к имуществу вождя, но когда наступает голод люди идут на территорию вождя поживиться» (Firth, 1959, р. 92). А ведь реципрокный обмен продуктами — конкретный способ тикопийского политического диалога, и его провал ставит под сомнение всю систему политических коммуникаций. Тикопийская политика начала разваливаться. Непривычный раздор стал разгораться между вождями и подвластным им населением. Возродились в памяти предания мрачного содержания — Спиллиус называет их «мифами», — повествующие о том, как вожди прошлого, когда дефицит запасов продовольствия сделался невосполнимым, изгнали основную массу общинников с острова. Современным вождям эта идея представлялась фантастической, но одно тайное собрание знати спровоцировало простых людей в районе Фзи мобилизоваться. Возглавляемые духовным медиумом, они вооружились, чтобы оказать сопротивление сговору вождей, якобы имеющему целью изгнать их (Firth, 1959b, p. 93; Spillius, 1957, pp. 16-17). Тем не менее, антагонизм не дошел до крайности, все остались на месте — члены сообщества на стадии неразвитого политического сознания, а вожди у власти. Бой не был дан. В самом деле, тикопийцы даже не имели понятия о классических формах народного восстания .против власть имущих. Напротив, именно вожди представлялись угрозой для населения. И до самого конца бедствия все продолжали признавать традиционное право вождей выжить, если даже всем остальным придется погибнуть, что, однако, не мешало красть у вождей пищу в немалых количествах. Таким образом, тикопийский политический кризис был приостановлен.[82]

Давайте теперь вернемся на Гавайи, где можно проследить конфликты в общем того же типа, закончившиеся успешным восстанием. Конфликты «в общем того же типа» в том смысле, что они высветили противостояние между властью вождя и домашними интересами; но они имеют также важные отличия. На Тикопиа политический кризис был стимулирован внешними причинами. Он не был «запущен» в ходе нормального функционирования тикопийского общества (в обычных условиях оно функционирует нормально), но пришел в кильватере природной катастрофы. А это может случиться в любое время, на любой фазе развития системы. Политическое потрясение на Тикопиа было экзогенным, ненормальным и не обусловленным исторически. Но восстания, которыми гавайская история прославила себя, были спровоцированы самой гавайской историей. Они были порождены в ходе нормального функционирования гавайского общества, они были более чем

эндогенными, они были периодически повторяющимися. Кроме того, такие беды, как кажется, не могут случаться когда угодно, на любом историческом этапе. Они отмечают скорее зрелость полинезийской системы, преодолевающей свои противоречия до тех пор, пока не наступает развязка. Они обнажают структурные пределы.

В старину верховные вожди на Г авайях управляли независимо, и каждый — одним островом, сектором одного из более крупных островов, группой соседствующих островов... Эти различия уже сами по себе являются частью проблемы: они ведут к тому, о чем рассказывают бесчисленные исторические предания. Владения вождей то расширяются, то сокращаются; они увеличиваются в результате завоевания лишь для того, чтобы потом снова быть расколотыми в результате восстания. Один такой цикл непосредственно связывался со следующим, оборот одного цикла запускал другой. Правящие вожди проявляли склонность «чересчур упиваться властью»; иными словами, экономически угнетали людей. Последнее, при расширении политических владений, они считали себя вынужденными делать, невзирая на свою обязанность — как родственников и вождей — заботиться о благополучии соплеменников. Последнее они, невзирая ни на что, считали себя не в силах делать даже при сужении своих владений.

Ведь управленческая организация даже во владениях средних размеров должна была больно бить по труду и имуществу простых людей. Население было рассеяно на обширной территории; средства передвижения и коммуникации были рудиментарными. Кроме того, вожди не могли похвастаться монополией на силу. Им приходилось решать разнообразные проблемы управления организационным путем, при помощи определенного административного устройства: раздутого штата политического