Эксельсиор. Вакуумный дебют.

— Ну да, на спот-курсе не обязательно чётко выдерживать нашу траекторию, так как у них всегда есть огромный запас по маневру. Однако, если подозрения обоснованы, то это предполагает несколько допущений, во-первых, они знают, что Эйфель на борту, во-вторых, они точно знают куда он летит. Конечно наш друг, может быть неопытен в конспирации, наследил где-то по пути к нам, это нормально — капитан прощающе кивнул архитектору, — но вряд ли он был настолько беспечен, чтобы делиться с кем-то своими тайными планами относительно того, где собирается укрыться. Остаётся предположить взлом Базы контрактов Наёмного Флота, но это тоже сильное допущение. Отсюда мои сомнения.

Справа от капитана в воздух поднялось колечко дыма:

— Это можно объяснить иначе, — возразил Холмс, — если собрать публичные сведения об Эйфеле, его интервью, публикации, историю работ, то можно создать довольно точную модель его личности, данных для этого вполне достаточно. Признаться, я так и сделал… простите Эф, — артин слегка склонил голову, однако вид у Хомса не был извиняющимся, — смоделировав текущую ситуацию, я вычислил, что чуть чаще, чем в восьми случаях из десяти, Эйфель направился бы на «Белый Слон». При наличии вычислителя довольно высокого, но доступно высокого уровня, подобный расчёт можно привести за сутки. Совместив это предположение с нашей орбитой можно вполне достоверно предсказать точку назначения.

Положив руки перед собою на стол, прямо среди движущихся в трёхмерной карте меток, Эйфель принялся рассматривать, как светлячки кораблей скользят меж его пальцев:

— То-то доверяешь людям, а они в тебе сомневаться, их артины твои модели творят, потом пытают их виртуально. А вдруг, я ощущаю боль моей копии? Не физически, а эмпатически, эмпатическую боль я вполне способен ощутить, — в голосе Эйфеля звучал упрёк всему миру. — Одно радует, мне боль причиняют вроде как ради меня, как врачи, но не врачи!

— Не усложняйте, — с улыбкой возразил Холмс, — ваша модель с радостью делилась сведениями ради запредельных удовольствий, надеюсь эмпатические удовольствия вы так же способны ощущать как и эмпатическую боль?

— Страх лишиться удовольствий доставляет особую боль, — заметил титуляр.

— Хватит! Мы отвлеклись, — вдруг заявила Ли. — Ник, что ты решил?

— Для начала проведём вот такую коррекцию курса, — капитан показал на схеме небольшое ответвление от их текущего пути, — если они намерены нас перехватить, то обязаны будут на это среагировать, где-то через пару часов мы будем знать уверенно их планы касательно нас.

— И что будет, если эти ваши тавры нас перехватят? — уточнила девушка.

— Ну вряд ли они будут поджидать нас в нулях, чтобы просто поговорить.

— Тогда полетим на другую станцию, — предложил Эф.

Внимание экипажа нацелилось на капитана.

— Нет! — твёрдо возразил тот, — Эйфель, вы же меня наняли не потому, что вам срочно нужно на «Белый слон»? Вы убегаете от проблем, но куда бы вы не бежали, они вас настигнут, так как у ваших проблем есть воля, а у вас её недостаточно, уж простите. — Капитан пристально посмотрел на клиента. — Я нашу ситуацию понимаю так: вы обратились ко мне с бедой, а мой долг в том, чтобы избавить вас от неё, а не отсрочить. Да, у нас формальный контракт, но мы оба понимаем истинную его суть, сила флотского контракта не в запятых, а в его духе, намерении. Если относиться формально к делу своей жизни, то и жизнь отнесётся к тебе тоже чисто формально, безучастно. Это не мой подход. — Ник сам удивился стали в своём голосе. — Мы встретимся с вашей проблемой вместе, лицом к лицу, борт к борту, но не в нулях, а в единице, поэтому будет новая смена курса. Так большая часть орбиты проляжет в более безопасной зоне. Это моё решение.

Свет в каюте прояснился, схема исчезла, теперь все могли ясно видеть друг друга.

— Может за себя вы можете решать, — возразил Эф, — или за свою компаньонку, даже я, как член экипажа, могу смириться с приказом, но этот корабль уникален, он имеет культурную ценность, ему не место в бою, его нельзя подвергать риску, как этого не понимать?

Задумчивость Ника можно было принять за минутное сомнение:

— Вы правы, — ответил он архитектору, затем повернулся к Ли, — ты на такое не подписывалась, я не вправе за тебя решать. Ты поддержишь меня или нам бежать?

— Я поддержу любое твоё решение, — сразу ответила девушка, — я с тобой!

— Ли, обычно вы более рассудительны, — голос Эйфеля звучал с укоризной, — вы так хорошо разбираетесь в вакуумных стычках, чтобы адекватно оценить риски? Это может закончиться боем, тавры опытны и агрессивны! Нельзя же так слепо полагаться на своего парня!

— Я совсем ничего не понимаю в космических войнах, — спокойно возразила Ли, — но я неплохо разбираюсь в техинах, достаточно, чтобы понять, что код Холмса невозможно скопировать, а носитель его сознания находится здесь на корабле, он рискует так же как и мы, но, в отличие от меня, он безупречно оценивает все риски возможного боя, и он многозначительно молчит. Да, я сильно доверилась Нику, как никому ранее, но я не слепа, — резюмировала монгерша.