Эксельсиор. Вакуумный дебют.

— Действительно, — озадачено признал Лейбниц, — прошу прощения, ответа нет, а как вы его нашли, молодой человек? Кстати, представьтесь!

— Младший курсант Ник·То, — уверенно сообщил молодой человек, — я пролетел траекторию прицеливания.

— Любопытно, любопытно, — Лейбниц казался заинтересованным, — а вы не могли бы продемонстрировать свой полёт в общем визоре?

Через мгновение визор аудитории показал несколько экранов записи симуляции полёта. В левом экране Лейбниц распознал обычное пространство, небольшое суднышко, облетало огромные атомы, вид был забавный — путешествие лилипутов, хотя, точнее пикопутов. Второй экран показывал параметрическое пространство с преобразованием Ан·Глу, хотя интерфейс непривычный, оформлен по-флотски, на тактический манер, это удивило Лейбница, он не ожидал, что относительно свежие научные разработки так быстро были взяты флотом на вооружение. На третьем экране отображалась аппроксимация прицельной функции по методу Ан·Гли. Примечательно, что экраны содержали все компоненты метода «Трёх Анов», пять лет назад учёные Ан·Глу, Ан·Та и Ан·Гли написали совместную работу о новом методе поиска оптимального решения плетения, а теперь этот мальчуган между делом по кусочкам повторил их открытие.

Пока академик анализировал данные, пролёт завершился, в целом он занял всего восемь секунд, потрясающе! Мощному плетельщику понадобилось четыре минуты чтобы найти решение, а это слишком поздно, как правило, за четыре минуты условия успевают изменится даже в стазис камере. Но восемь секунд! Это потрясающе, можно находить решение в реальном времени, это сильно ускорит работу.

— Поразительно! — признался Лейбниц, — Ник, а как вы нашли почти оптимальную траекторию?

— Не знаю, — признался мальчик, — я просто чувствую, что нужно лететь так, что это верные манёвры. Наставники говорят, у меня способности к пилотированию.

«Всё-таки люди умеют удивлять, откуда у них берутся такие таланты», задумался академик, после чего уточнил:

— Ник вы интересуетесь дискретной физикой, собираетесь стать учёным? Хотите пойти в мою группу исследователей? Я как раз набираю талантливых студентов.

— Нет, я буду пилотом, — твердо ответил младший курсант, — а в вашу группу сейчас не могу пойти, у меня как раз практика по пилотированию, я её никак не могу пропустить.

* * *

— Ты так ему и сказал? — закатывая глаза переспрашивал наставник по дискретке, когда Ник вернулся в Лётную Школу, — практика по пилотированию? Самому Лейбницу? И что он ответил?

— Оставил свой линк, — виновато рапортовал Ник, — сказал, что когда практика закончится, то может у меня найдётся время для дискретной физики.

— Ясно, и что ты решил? — в тоне вопроса подразумевался один верный ответ.

— Не знаю, подумаю.

— Ясно, понятно, — наставник очевидно не был доволен ответом, — тогда завтра проведём с тобой тесты по дискретной физике, тщательно проверим твои знания!

* * *

Всю эту историю Ник выложил Стабу пока они шли к тренировочному залу.

— А на следующий день, дискретчик провёл тесты, — грустно признался Ник, — спрашивал по всем затаённым уголкам физики, по тем местам, куда никогда не заглядывают, задавал вопросы, которые никогда не задают. Ну вот и трояк!

— А ты значит пилот, — ухмыльнулся Стаб, — пилот ты, а в пролёте Лейбниц и наставник по дискретке, ледово ты их срубил, цитово! — что-то подсказывало Нику, это не похвала.

В зале уже было пусто, старший сержант и младший курсант присели на сиденья трибун, как раз в том месте, где когда-то познакомились.

— Я-то думал, что мы похожи, — с сожалением признался Стаб — но теперь сомневаюсь.

Мальчику было больно слышать эти слова.

— Как ты думаешь что заставляет людей выполнять приказ? — спросил старший сержант.

— Устав, — ответил младший курсант.

— Верно, а что заставляет следовать уставу? — спросил десантник.

— Присяга, — ответил будущий пилот.

— Хорошо, а что заставляет давать Присягу? — спросил мужчина.

— Совесть, — подумав, ответил мальчик.

— Верно! Поэтому наш десант и наш флот так сильны, потому что мы служим не по приказу, а на совесть, — твёрдо сформулировал Стаб, а затем спросил, — А что твоя совесть думает о трояке по дискретке?

— Думает, что я сам себя подвожу, — рассудил Ник.

— Если старший товарищ прикажет, — продолжил допрос десантник, — то ты сможешь принять верное решение?

— Не нужно, я не хочу чтобы старший товарищ приказывал, — голос мальчика звучал убеждённо, — я же не знал о твоей мечте стать учёным! Я это сделаю для тебя, стану ученым за тебя, как ты подменил брата, не по приказу, по совести!

Вместо ответа сержант положил тяжёлую руку на плечо мальчугана, Нику было приятно ощущать эту тяжесть, это была та ноша, которую хотелось нести, своя ноша.

— Но я узнавал, в группе у Лейбница занятия как-раз в семь часов, а это наше время, — грустно признался Ник.

— Я не академик, а десантник, — успокоил Стаб, — могу действовать согласно оперативной обстановке, сдвинем наше время на десять.

— Но это же твоё личное свободное время.

— Ничего, будем заниматься вдвоём. Пока никто не видит, я тебя даже Присяге поучу.

— А это можно?