Экслибрис. Лучшие книги современности

Мэг, ее пятилетний брат-вундеркинд Чарльз Уоллес и его одноклассник Кальвин О’Киф путешествуют во времени и космическом пространстве при помощи трех сверхъестественных существ, которых зовут миссис Что, миссис Кто и миссис Ведь. Цель путешествий — спасти отца Мэг, взятого в плен гигантским бестелесным мозгом по имени ОНО на далекой планете Камазоц, где народ живет по строго упорядоченным правилам и соблюдает их неукоснительно. Угроза, исходящая от ОНО — оторванного от эмоций разума, пренебрежительно относящегося к индивидуальности, — теперь выглядит мистическим предупреждением об опасности поклонения технологиям и искусственному интеллекту. А планета Камазоц представляет собой своего рода антиутопический мир конформизма, воплотившийся в 1950-е в призраке коммунизма с одной стороны и капиталистическом групповом мышлении — с другой.

Миссис Что напоминает детям, что жители Камазоца ведут четко спланированное существование, где нет места неожиданностям, творчеству и выбору. Она просит их признать ценность свободы и сравнивает жизнь с сонетом: «Вам дана форма, но стихи напишите сами. Только от вас зависит, что вы скажете». Пытаясь объяснить загадочные путешествия с помощью гиперкуба в космос и во времени, Чарли замечает, что иногда «прямая линия — не самое короткое расстояние между двумя точками».

Как и в книгах о Гарри Поттере, персонажи «Излома времени» — отважные дети, которые помогают вести битву против зла, а главный герой осознает силу любви в борьбе за спасение жизни члена семьи. Во многих смыслах Мэг Мёрри можно назвать старшей двоюродной сестрой Гермионы и таких персонажей, как энергичные и находчивые Китнисс из «Голодных игр» или Трис из трилогии «Дивергент», которые десятилетия спустя увлекут новые поколения читателей.

 Для научно-фантастической книги 1960-х годов Мэг довольно неожиданная героиня — заучка-очкарик, чье любопытство к миру может сравниться только с ее же нетерпимостью к неприятностям в школе и в жизни.

Книги Авраама Линкольна Речи и сочинения Авраама Линкольна (2018) Под редакцией Дона Е. Ференбахера для Американской библиотеки Линкольн в Геттисберге: Слова, изменившие Америку (1992) Гарри Уиллс Меч Линкольна: Президентство и сила слов (2006) Дуглас Л. Уилсон

В трехминутной речи из 272 слов, произнесенной на окровавленном поле Геттисберга в ноябрьский день 1863 года, Авраам Линкольн не только изменил представления Америки о гражданской войне, но и представил то, как будущие поколения будут понимать основополагающие принципы Соединенных Штатов.

Как прекрасно объяснил Гарри Уиллс в вышедшей в 1992-м книге «Линкольн в Геттисберге» («Lincoln at Gettysburg: The Words That Remade America»), шестнадцатый президент США принимал на себя ответственность, по его замечанию, за «новое основание страны», которое воскрешало принципы Декларации независимости с прописанными в ней обещаниями равенства и свободы для всех. Умудренный опытом Линкольн понимал, что Америка — проект в стадии разработки, и что более совершенный союз потребовал бы от его современников посвятить себя «работе, которая не будет доделана». И те, кто сражался на поле битвы при Геттисберге, продвинулись вперед: их тяжелый, неблагодарный и храбрый труд продолжается по сей день.

К этой теме Линкольн вернется во время речи, произнесенной на второй инаугурации, — попытается залечить раны страны и закрыть разделяющие ее бреши, а также призовет американцев «взяться и закончить работу, которую делаем мы все».

Способность Линкольна обращаться со словом так, чтобы побудить страну к достижению идеалов, происходила из присущего ему двойного дара. Во-первых, из поэтической любви к языку и таланта рассказывать истории, которые подпитывались жадной любовью к чтению с самого детства. И, во-вторых — из навыков адвоката, преуспевшего в искусстве убеждения. Читая сборник его речей и писем, мы видим, что за годы Линкольн обрел собственный стиль высказывания, отражающий разнообразие его черт: от задумчивости и мечтательной грусти, шутливости и ироничности до настойчивости и умения наставлять.

Его стиль выражения мысли настолько гибок, что вмещает все: от простонародного рассказа до описания вдохновляющих видений, чутких к «лучшим ангелам нашей природы».