Экспансия

Так пролетела зима, наступила весна, близилось лето. Пора было исполнять обещание, и в один из жарких дней травеня[58] он, оседлав коня, отправился в Торжок, откуда должен был на купеческом корабле добраться до Нордлан-да, где оставался Марк Мауберг. Как надеялся молодой воин, за прошедшие десять месяцев мальчик должен был изучить язык славов, отъесться и окрепнуть, да и от веры в Распятого отказаться в пользу Троицы. Плавание на грузовом двулоднике, подгоняемом быстрым попутным течением, заняло две недели, и вот Дар вновь увидел причалы города викингов. Старшина града встретил парня с радостью, запомнился тот ему лишь хорошим, да тут ещё и обещание выполнил, явился за мальчишкой безродным. Значит, слово своё держит.

Марк тоже оправдал доверие слава и надежды своего родного отца. На державном языке говорил уже бойко, только акцент выдавал его иное происхождение. Сильно подрос и уже ничем не напоминал того бледного, измученного постами и молитвами мальчугана, каким его впервые увидел парень на когте. Румянец на щеках, чистая одежда, смелый взгляд. И учителя хвалят – смышлёный, всё на лету усваивает. Словом, всё было как и рассчитывал воин.

Довольный, хлопнул мальчишку по плечу, взвихрил шевелюру, велел собираться в путь-дорогу. Завтра-послезавтра отправятся в центр державы, на новое место жительства. И станет учиться малец в Военной слободе, где будущих командиров и воевод готовят. Заблестели глаза у мальчишки, поблагодарил Дара, Свена-старшину, умчался.

Ну а там как принято – баня, ужин, беседа за холодным пивом… Неспешные разговоры, степенное поведение. Дар, по уже укоренившейся привычке, наблюдал за собеседником, анализировал вроде бы случайные слова, складывая для себя картину жизни в небольшой колонии норгов. Та процветает. Вон как у старшины в доме богато. И жёны его одеты, словно на праздник. Да и те из жителей, что ему попадались, тоже справно выглядят. Улицы чистые, дома ухоженные. Жаль только, что в основном девицы да жёнки. Мужчин-то, почитай, и нет. Попался ему отрок шестнадцати лет, идёт гордо, важно, а по бокам, за руки уцепившись, две жёнки. И не просто девицы – а жёны! Две! Хотя и старше юного супруга, да зато законные! И тоже гордость на лицах написана.

…– А ещё у нас Льот Свандерберг родила месяц назад. От кого, правда, неведомо. Но справный парнишка у неё! Крепкий, здоровый!

Щёлк! Словно что-то вспыхнуло в мозгу Дара. Но сумел безразличным тоном поинтересоваться:

– А вообще много у вас младенцев за это время родилось?

Староста погрустнел:

– Четверо всего. Мужчин-то у нас… Просто горе. Да ещё шестеро на сносях.

– Ну а чем эта Льот так интересна, что родила? Значит, муж у неё любящий.

– Да нет у неё мужа. Одна живёт и ни с кем никогда не встречалась. Она вообще не в граде обитает, а на выселках, что в полудне пути отсюда. Видать, кого и приветила знахарка.

Снова – щёлк! Знахарка-лекарка. Потому и живёт отдельно от города. Может… Стукнуло сердце быстрее.

– Слыхал я разные байки о ваших знающих… Как бы мне до неё доехать да полюбопытствовать насчёт кое-чего?

Свен мгновенно нахмурился – его благодушие как рукой сняло:

– Если из праздного любопытства едешь, то не стоит. Льот у нас с норовом, и можешь жестоко поплатиться за нескромность. Ну а если обидишь – пеняй на себя.

– Не обижу. Друг у меня остался там… – махнул Дар в сторону оставшейся за тысячи вёрст Европы. – Может, что скажет мне о нём? Отец Марка.

Староста отошёл от гнева – раз такое дело… Дружба всё-таки дело святое. Буркнул:

– Утром дорогу покажу…

Всю ночь Дар на лежанке в доме гостевом проворочался, не в силах вытерпеть. Она или не она?! Едва не ёрзал от нетерпения утром за столом, глядя, как неспешно викинг уминает форикол[59], отвлёк себя:

– Марку скажите, что завтра в путь отправимся. Как раз купец, что меня привёз, отходит. Со знакомым и возвращаться приятнее.

– Передам. Да и Гудрид легче будет, хотя прикипела за зиму к мальчишке. Он ей – что родной.

– Так пусть родным и будет. Обещаю, что, как отдых от учёбы воинской случится, – станет ездить к ней на побывку, коли не против та.

– Конечно, не против! Будь уверен.

…Натоптанная тропинка вилась среди бронзовых сосен, поднимаясь и опускаясь по склонам, пересекая ручьи и мелкие речушки. Хорошее место себе норги выбрали для житья! Наверняка свои края родные им эти горы напоминают… Пахнуло дымом. Хорошим таким. Мирным. Смолистый горьковатый запах сосновых поленьев, горящих в очаге. Выехал на поляну, где торчала из земли крыша. Ничем на дом славов и тех норгов, что в городе живут, не похожая. Тёсаные толстые доски, торчащие из дёрна. Внутрь ступеньки земляные ведут, досками подпёртые. Видать, в таких они у себя жили. Большущая поленница дров аккуратно сложена под навесом. Но… Мужчины здесь явно нет. Постоянного. Наверное, из града просители приходят, вот и отрабатывают. Столбы, промеж них верёвки натянуты, на которых… пелёнки сушатся… Сарай на сваях под продукты. Ещё один, где вялится баранина на ветру.