Экспедиция «FAMOUS»

Погружение «Сианы» на глубину — не просто падение, характерное, например, для «Архимеда». Она не признает вертикали, по которой всякое тело прямым путем попадает на дно благодаря силе тяжести. Ввиду своей слегка эллипсоидальной формы и дифферента, который ему задает пилот (чем выше по сравнению с носом сидит корма, тем быстрее происходит погружение), блюдце уходит в море по настоящей геометрической спирали, почему у его пассажиров и возникает странное ощущение. Ведь они никогда не совершали путешествия по подобной траектории. Их телам в основном знакомы падение под прямым углом, по кривой, верчение по правильному кругу на карусели, маятникообразные движения качелей, гипербола, которую вычерчивает самолет, идущий на посадку и касающийся дорожки. Те, кому доводилось прыгать с парашютом, испытали, как сердце готово выскочить из груди и как перехватывает дыхание в опьяняющем падении с головокружительной высоты со скоростью 250 километров в час по параболе, заданной виражом самолета. И только те, кому пришлось иметь дело со спиральными траекториями, всегда говорили о них с ужасом; это пилоты, которые в силу обстоятельств, не имея возможности что-либо изменить, позволяли машине перейти в «штопор», который в большинстве случаев заканчивался катастрофой. Думается, у них не оказывалось ни досуга, ни желания испытать редкое удовольствие, которое доставляет человеку ощущение перемещения в пространстве сразу в трех измерениях по той кривой, которая описана во многих учебниках по геометрии, но которая весьма непривычна для обитателей суши.

«Сиана» «ввинчивается» в глубины океана. На глубине 150 метров синева исчезает. Все заволакивают тяжелые осенние облака. За иллюминаторами простирается в бесконечность вечный траур зловещего мира глубин.

Все три члена экипажа заняты делом. Кьенци перекачкой ртути слегка меняет дифферент блюдца. Корма приподнимается на несколько градусов. Скъяррон вот уже несколько минут не сводит глаз с компаса.

— Этот компас свихнулся, — говорит он, обеспокоенный. — Судя по всему, наш курс его не устраивает!

Молчание…

— Эй, Каноэ, ты слышишь меня?

Поистине никогда и ничем не взволнуешь Каноэ.

Этот человек как скала. Он перенял ее крепость. Он всегда миролюбив и улыбчив, но в нем скрыто львиное сердце. 15 лет он следовал за Кусто по всем морям мира, а в 1970 году попал в ряды CNEXO в качестве главного пилота «Сианы».

— Я тебя слышу, — отвечает он спокойно. — Компас у нас магнитный. Спирали на него не действуют.

Для «Сианы» исчезло понятие севера, понятие юга; она спускается в чрево моря. Тихо, как сухой лист, падающий с дерева на пороге зимней ночи…

450 метров…

Наступает ночь. Полная. Ночь, которую никогда не освещали никакое солнце, никакой свет. Как до начала мироздания или в конце его. «Сиана» идет в другой мир, где царят мрак, холод, большое давление. В мир, созданный не для людей, не знающий смены времен года, мир, в необъятности которого вехи времени не имеют больше никакого значения.

Нет ли некой тройной связи — разумеется, чисто поэтической — между медленным курсом этого корабля, погружающегося в сумрачную пучину, испытывающего избыток давления, и тем, что придумал Ланжевен^[37], сверкающим, устремленным к звездам со скоростью света, сметающим для своих вымышленных пассажиров классическое понятие времени? Теоретически обитатели ланжевеновской ракеты не будут стареть во время полета в космос. А что происходит с теми, кто спускаемся на дно самого глубокого из всех океанов? Создается впечатление, что минуты и часы бегут быстрее в этих странных краях, где чувствуешь себя поистине вне времени.

Что касается надводного мира, то он периодически напоминает о себе покорителям глубин. Аппарат TUUX выплевывает слова, которые раздражают:

— Сообщите вашу глубину… Повторите… Вас понял… Вы пробовали правый двигатель?.. Он работает нормально… Спасибо…

Конечно, там, наверху, они делают свое дело. Конечно, необходимо проверить действие двигателей, необходимо следить за напряжением в электросети, смотреть на компасы (репитеры), анализировать показания эхолота. «Сиана» — не водный велосипед, который бездумно резвится в бухте Сен-Тропез. «Сиана» — снаряд, сконструированный по последнему слову техники, стоящий миллионы франков, оснащенный опытнейшими из опытнейших инженеров и выполняющий задание, задуманное несколько лет назад. Следовательно, требуется предельная серьезность. И тем не менее… До чего было бы хорошо пребывать на грани мечты и действительности в этом стальном коконе, идущем в неизвестный мир…