Экспедиция «FAMOUS»

Предположение оказалось неверным. Крышка закрывала люк плотно, и все же вода продолжала поступать мощной струей. Подводники уже промокли. Заливало аппаратуру. Отдраить крышку люка? Об этом не могло быть и речи. Четырехметровый столб воды оказывал на его поверхность такое давление, что ему не сумел бы противостоять даже очень сильный человек. Вода быстро наполняла гондолу. Предупрежденный по радио, «Марсель ле Биан» ответил, что срочно снаряжается спасательная команда. К счастью, батискаф еще не ушел с поверхности. В гондоле выделение удушливых газов довело трех затворников до мучительного кашля.

Беллеш спросил:

— Отдадим балласт?

В аварийных ситуациях это крайняя мера… Только когда нет другого выхода, пилот нажимает на специальную кнопку, которая находится у него под рукой.

— Повременим, — ответил пилот.

До тех пор, пока «Сиана» остается на поверхности, крайней опасности нет.

Но вот вода стала бить с меньшей силой. Команда, посланная с «Марселя ле Биан», установила в шлюзовой камере насос. Камера наконец осушена и люк отдраен…

— Паршивое-препаршивое впечатление, — сказал Беллеш, обращаясь к Кьенци.

Вскоре было найдено объяснение чрезвычайному происшествию: в момент заполнения бункеров твердым балластом две или три дробины, не больше, попали в шлюзовую камеру и закатились к люку. Этого оказалось достаточно, чтобы с увеличением давления герметичность люка нарушилась.

Инцидент давал пищу для размышления.

Кьенци пускается в путь. Первые три оборота винта — и оба двигателя останавливаются.

— Ну нет, враки! — произносит он горестным и в то же время ожесточенным тоном.

Стрелки на обоих вольтметрах красноречиво говорят сами за себя. Поломка. И, как и днем ранее, оба сразу…

— Что газовые двигатели, что классического образца, результат один! — добавляет Кьенци раздосадовано.

Легкое течение увлекает «Сиану» к востоку.

— Скверное дело, — продолжает Кьенци. — Необходимо как можно скорее возвратиться на поверхность и приниматься за ремонт. Нужно чинить и еще раз чинить, хоть до самой темноты.

Перед ними сквозь осадки проступает поверхность осыпи.

— Прежде чем вернуться, возьми образцы пород и осадков, — говорит Беллеш.

— Попытаюсь, — обреченно роняет Кьенци.

«Сиана» проползла по дну метра два и остановилась возле обломков пород. Что за прекрасные обломки подушек, черных, как смоль! Беллеш, водя носом по иллюминатору, выбирает их, словно на ярмарке:

— Вот эту, — указывает он пилоту.

Рука-робот медленно вытягивается, «запястье» сжимается, а раскрывшиеся клещи охватывают весьма увесистый на вид образец, поднимают его без всякого усилия и отправляют в контейнер-накопитель.

— По местам, — командует Кьенци.

— Теперь можно подниматься, — удовлетворенно говорит Беллеш.

Леру в своем углу сидит совершенно убитый. Кьенци хватает микрофон и передает на поверхность:

— Оба двигателя неисправны. Мы поднимаемся.

На поверхности… Жарри готов кусать себе пальцы.

— Марсель! — рявкает он.

Услыхав его, Марсель Бертело, уже садившийся за стол и собиравшийся напуститься на жареную колбасу, приготовленную по-азорски, направляется к мостику, опустив плечи в предчувствии беды. В 3 часа «Сиана» на поверхности.

Она пробыла на дне всего тридцать минут.

Лица членов экипажа «Норуа» вытягиваются. Смертельное дуновение пораженчества распространяется по коридорам. Вечером в кают-компании метрдотель Виктор передвигается на цыпочках, чтобы не помешать мыслям обедающих, которые пережевывают пищу с отсутствующим видом. Кое-кто чертыхается, другие, фаталисты, смирились с бедствием. Несчастная маленькая «Сиана» оказалась жертвой дурного глаза. Ее свадьба с Атлантическим океаном не сулит ничего хорошего, хотя на нее возлагались большие надежды.

Что касается ремонтной мастерской, то ее хозяева не поддаются пессимизму, который овладел даже самыми сильными на корабле душами. В контейнере царит бодрое настроение. Инженеры, механики, склонившиеся над станками, копаются в шарнирных соединениях, в якорях, измеряют сопротивление. Бодрюши для выравнивания давления (да простят нас за частое к ним обращение) прощупаны вдоль и поперек. Идеи так и рвутся наружу. Эти бодрюши слишком жестки, а их объем недостаточен — таково общее мнение. Поэтому решено: установить с внешней стороны двигателей дополнительный гибкий резервуар, который будет предварительно надуваться еще до погружения. Короче говоря, к бодрюшам стоит прибавить нечто вроде внешнего плавательного пузыря… Предложение принято.

Уже давно наступила ночь. Спят все, кроме вахтенных и ученых, которые развернули карту прямо на палубе научной лаборатории. «Норуа» продвигается очень медленно, чтобы при ветре в корму сделать килевую качку как можно менее ощутимой и позволить механикам работать без особых помех.