Эксперимент

Яков решил идти в пещеры на следующее же утро. Он опасался, что Зикар воспримет его промедление, как пренебрежение или вовсе отказ. Он встал с рассветом, понимая, что в запасе у него всего несколько часов светового дня. Быстро позавтракал, запасся необходимым количеством дыхательной смеси и отправился в путь. Маршрут особо выбирать не пришлось, он воспользовался ближайшим входом в пещеры, находящимся в километре от базы.

Вот уже несколько минут Яков стоял у входа в тоннель, полого уходящий в темную неизвестность. Он безуспешно вел немую борьбу самим с собой. Все его естество сопротивлялось этому шагу, интуиция кричала немедленно покинуть это место и вернуться на безопасную базу. Но идти было надо, и оставалось только договориться самому с собой. С ним на связи находились Марь Ванна с Ринатом, они подбадривали его как могли. Ринат хотел пойти вмести с ним, но Яков не видел в этом необходимости. В конце концов, вряд ли Зикар в присутствии Рината, поведет себя иначе, чем планировал. А рисковать жизнью пожилого человека, только лишь потому, что страшно идти одному, Яков не пожелал. Он кинул взгляд на стоявший неподалеку вездеход, сделал глубокий вдох и пошел вперед. Через десяток шагов на скафандре включилось освещение. Он старался идти в том же темпе. Впереди, синхронно с походкой Якова, прыгал луч фонаря, упирающийся в непроглядную мглу. Боковая панель на гермошлеме зафиксировала возросшую температуру и влажность. Яков продолжал идти вперед. Неожиданно в глаза ему ударил блик отраженного света. Луч фонаря уперся во что-то зеркальное и вернулся, на миг ослепив Якова. Прищурившись, Яков не сбавил темпа, а наоборот, постарался дойти до загадочного отражателя как можно скорее.

Через пару минут он уже стоял посреди куполообразного помещения с практически круглым основанием, не менее двадцати метров в диаметре. Вся поверхность комнаты представляла из себя единый застывший кусок перламутра. Создавалось впечатление, будто Яков находился внутри раковины гигантского моллюска. Многократно отраженная в луче фонаря, комната сверкала перед ним, создавая поистине фантастическое зрелище. Потрясенный увиденным, он еще долго осматривался, ослепший от обилия переливающимися всеми цветами спектра, красок. Наконец, он заметил широкий проем, ведущий в следующее помещение. Приглушив свет фонаря, чтобы окончательно не ослепнуть, он поспешил туда. Здесь и дальше по ходу движения, все помещения были густо покрыты застывшей перламутровой слизью. Причем местами выделялись широкие мазки ярко-фиолетовой, сиреневой и лазурной слизи. Складывалось впечатление, будто кто-то намеренно оставлял своеобразные автографы на стенах. Издалека это напоминало полотна великих художников – маринистов. Кругом Якова встречали картины с морским сюжетом. Слева на стене бушевал шторм, грохоча огромными волнами и вздымая горы жемчужных брызг и почти бурой пены. Справа, что-то ласковое и утешительное шептал перламутрово-лазурный штиль. Зачарованный увиденным, Яков шел не спеша, внимательно осматривая стены и потолок, будто находился на экскурсии в музее. Куда-то пропало щемящее чувство одиночества и животный страх. Он решил поделиться увиденным с Ринатом и Марь Ванной.

– Посмотрите, какая красота кругом.....

– Среди них есть художники? – очарованная увиденным, поинтересовалась Марь Ванна.

– Однозначно ответить пока не могу, но они явно не лишены чувства прекрасного.

– Эх, нужно было пойти с тобой? В живую там, наверное, еще более красиво – заворчал Ринат.

– Зачем, я вам и так все передаю, стоит ли ради этого рисковать?

– Да, стоит! – вдруг заупрямился Ринат – Я уже устал от безделья на базе, либо коротких прогулок по поверхности.

Яков ничего не ответил, перед ним, одна за другой раскрывались анфилады бесконечных комнат и коридоров. Наконец он попал в огромный зал со множеством ходов и остановился, не зная куда идти. Он ждал подсказки Зикара, уверенный, что тот следит за его перемещениями. Но, то ли Зикар предоставил ему право свободного выбора, то ли затеял с ним какую-то игру, в любом случае он не спешил с ответом. Сохраняя самообладание, и все еще находясь под впечатлением удивительной росписи на стенах, Яков продолжил осмотр помещения.