Эксперимент

– Ты все сделал так. Это я не знаю, чего хочу, – печально отозвалась Эстер.

Джонни продолжил смотреть на нее испытующим взглядом, и Эстер пришлось продолжить:

– Это эмоции. Здесь нет разумного объяснения, если ты его ждешь. Просто с утра во мне возродилось чувство беспокойства. Я не знаю, на чем оно основано. Может быть, дурное предчувствие.

Джонни налил вина и тяжело вздохнул.

– Я могу догадываться о природе твоего страха. Иногда я испытываю нечто похожее. Это называется неведением, – низким голосом проговорил Джонни.

Эстер нетерпеливо заелозила на диване, ожидая пояснений.

– Когда мне исполнилось пятнадцать, меня осенило, что я должен сделать в своей жизни что-нибудь стоящее. То, что останется после моей смерти. Я каждый день напоминал себе, что время уходит, а я до сих пор работаю мойщиком посуды. Время шло, и ничего в моей жизни не менялось. Я даже не знал, в каком направлении идти, чтобы воплотить мечты в жизнь. Брат рано завел семью, а я хотел чего-то другого. Всегда хотел другого. Не того, что было в моей жизни. Позже мне представилась счастливая возможность. Я поступил в художественный институт. Мне казалось, что там я наконец-то обрету счастье. Отчасти это было так. На какое-то короткое время я действительно успокоился. Но что-то ускользающее, незаметное продолжило беспокоить меня. Появились новые цели: написать стоящие картины, организовать выставку, получить целый этаж в музее под мое творчество. После первой выставки, не такой грандиозной, как мечталось, потратив на нее все силы и деньги, я не был удовлетворен всецело. Тогда я подумал, что это черта моего характера, – Джонни сделал паузу и посмотрел на Эстер. – Понимаешь, о чем я?

– Думаю, да, – неуверенно отозвалась девушка.

Тогда Джонни продолжил:

– Страх жизни при вечно меняющихся условиях – это нормально, переживание за будущее – нормально. Эти на первый взгляд тревожные мысли выступают лишь в качестве помощников, подталкивающих нас к действиям.

Джонни сочувственно посмотрел на Эстер и ободряюще ей улыбнулся.

– Ты сказал, что я чувствую страх от неизвестности будущего. Это я поняла, – задумчиво заметила Эстер. – Но что ты хотел сказать, когда говорил о погоне за счастьем? Нам его не добиться – это ты подразумевал?

Джонни глухо рассмеялся:

– Я тебя вконец запутал. Если по-простому, я хотел сказать, что ты не должна ничего бояться. Я боялся не состояться в жизни, потом боялся не стать хорошим художником, потом боялся, что у меня не хватит денег, чтобы обеспечить семью. В итоге страхи оказались беспочвенными, а время, которое я потратил на переживания, не вернуть. Я и теперь переживаю. Мне вечно чего-то не хватает, но я научился принимать это. Принимать как стимул к действию, а не к апатии.

Эстер откинула голову на спинку дивана и задумалась над словами Джонни. Она чувствовала подвох в его словах, слишком уж жизнеутверждающе они звучали.

– То есть когда ты ищешь, ищешь и не находишь, у тебя не возникает упаднических настроений? Словно ты не часть замысла, а так, неприметная декорация в спектакле? – спросила Эстер и пытливо уставилась на Джонни. Он и бровью не повел под ее взглядом. Казалось, Джонни знает, о чем говорит, и готов парировать любое сомнение Эстер.

– Я искал и находил. А ты искала? – прямо спросил Джонни, наблюдая, как разглаживается лицо Эстер. – Ведь это не ты меня нашла, а я тебя. Ты, трусиха, так и осталась бы сидеть дома и задаваться тысячами вопросов вместо того, чтобы решиться что-то изменить. Но ты встретила меня и должна быть мне благодарна, – насмешливо и самодовольно сказал Джонни, кусая Эстер за плечо.

– Да, конечно, должна быть тебе благодарна, – рассмеялась Эстер и чмокнула Джонни в губы.

Джонни снова быстро спас утопающую в сомнениях Эстер. Она почувствовала облегчение.

– Знаешь, наверное, сегодня я познакомлю тебя с мамой. Ты должна иметь представление о человеке, с которым находишься рядом. Вдруг я сумасшедший, – иронично сказал Джонни и стал убирать посуду в посудомойку.

– Я не переживаю по этому поводу, – весело, но с вызовом сказала Эстер и встала в проеме открытой двери, чтобы дождаться Джонни. – Не знаю почему, но мамам парней я всегда нравилась. Они находят меня миленькой.

– Миленькой? – усмехнулся Джонни. – Знали бы они тебя поближе. Ночью ты вовсе не показалась мне миленькой. Нам нужно ехать. Иди в машину, я догоню.

Джонни бросил Эстер ключ и весело подмигнул.

Эстер послушно отправилась в машину, прихватив с собой вещи, которые Джонни захотел забрать домой для стирки.

Хмурое летнее небо заволокло темными плотными облаками. И вся зелень, при свете солнца выглядящая сочно-зеленой, теперь окрасилась густым темно-изумрудным цветом. Природа настороженно затихла в ожидании долгожданного дождя, рождающего процветание.

Эстер с трудом доковыляла до машины. Небольшие каблуки ее босоножек то и дело проваливались в мягкую почву газона и грозились слететь с ног.