Экспериментальный фильм

Если все происходит именно так, день относится к разряду неплохих. В такие дни, заметив, что довел меня до белого каления, Кларк внезапно наскакивает на меня сбоку и целует – тыкается губами в мой локоть или живот, точно клюющая птица. После этого он довольно ухмыляется и, распевая какую-нибудь чушь («Я не хотел рыгать!», «Ку-ду!», «Плохой робот!»), уносится прочь, точно он – Дорожный Бегун, а я – Койот [9].

Сегодня я решила нарушить привычный сценарий, отведя Кларка к бабушке, и это вывело его из равновесия. Не то чтобы ему не нравится у нее бывать; бабушку он любит, в этом нет никаких сомнений. Но бывают недели, когда он отказывается выражать свои чувства тем способом, который готова принять она, и в результате между ними нарастает непонимание. «Вижу, он больше не любит свою старую Ней-Ней», – вздыхает мама, а я едва сдерживаюсь, чтобы не взорваться и не заорать: «Ну что, значит, мне надо работать над тем, чтобы научить его говорить нужные слова, когда ты нажимаешь на соответствующие кнопки. Будет здорово, если мы сделаем из него говорящего попугая, верно? Это намного важнее, чем привить ему навыки связной речи и научить контролировать себя. Наша главная задача – втолковать ребенку, чей словарный запас состоит из мультяшных диалогов, что проявлять благодарность – это намного важнее, чем чувствовать ее. Вбить в голову, что его святая обязанность – твердить «я люблю тебя, Нэй-Нэй» вне зависимости от того, что он в этот момент чувствует».

Я слишком хорошо знаю, что все это звучит ужасно, и поэтому стараюсь держать язык за зубами. Тем более, что следующая мысль, которая приходит мне в голову после этого, звучит примерно так: «И почему ты должна получить от него то, что обычно не получаю даже я? Ты что, в особом положении? Не забывай, ты моя мать, а не его».

Остается только радоваться, что пока у меня хватает ума не озвучивать подобных рассуждений.

Кларк упорно вертелся на месте. Я взяла его за руку, побуждая двигаться вперед, и он тут же попытался вырваться; я сжимала его ладошку все крепче, волоча его, как на буксире. К тому времени, когда мы дошли до маминого дома, мое несчастное плечо отчаянно ныло. Когда мама открыла дверь, Кларк, не удостоив ее взглядом, бросился в комнату, где стоял компьютер. Обнять и поцеловать бабушку он согласился только после долгих уговоров. Я опустилась на диван, и, не в силах удержаться от постанывания, принялась растирать шею, в которой что-то хрустело и трещало.

– Неважно выглядишь, – заметила мама. Не в силах пожать плечами, я лишь кивнула в знак согласия. – Нет, правда, ты точно в порядке?

– Не лучше и не хуже, чем всегда.

– Печально.

– Да, пожалуй.

– Я имею в виду, по идее, тебе должно становиться лучше, так? Учитывая, как долго это тянется. Все это…

– Возможно. Но увы.

«Прости, мама, если тебе надоели мои вечные страдания, – думала я по себя. – Но увы, такова жизнь, по крайней мере моя. Вряд ли я смогу тут хоть что-то исправить. Тем более, на моих плечах лежит слишком много забот. Все, что я могу обещать, – постараться страдать не так заметно».

– И настроение не очень. Как твой последний обзор?

– Нормально.

Мама метнула в меня пронзительный взгляд, но не стала настаивать на более подробном ответе, за что я ей была крайне благодарна.

– Луиз, все, что я хочу, – чтобы тебе достойно платили за то, что ты делаешь, – произнесла она наконец. – Ты ведь вкалываешь как проклятая. Все здоровье растратила.

– Мне бы тоже хотелось получать достойные деньги, мама. Но то, чем я занимаюсь сейчас, – это нечто вроде инвестиции. Помнишь, как я начинала? Поначалу приходится работать бесплатно, чтобы сделать себе имя, зато потом…

– Ты начинала давным-давно.

– Что посеешь, что и пожнешь, – вздохнула я. – Если надо кого-то винить в отсутствии денег, вини экономику.

– Как говорится, такое уж сейчас время.

– Именно так.

Еще несколько минут мы перебрасывались подобными репликами, потом мама предложила оставить Кларка на ночь, тем самым давая нам с Саймоном редкую возможность устроить свидание. Я согласилась и отправила Саймону сообщение, попросив после работы заехать за мной к маме. После этого мы попытались объяснить Кларку, какая участь ожидает его сегодня, но тут нас ожидало разочарование – он категорически отказывался нас понимать до того самого момента, как в дверях появился Саймон. Увидев его, Кларк торжественно провозгласил:

– Папа, мама, Кларк – счастливая семья. А теперь пора ехать домой.

– Нет, зайка. Ты останешься с Ней-Ней. Мы ведь обо всем договорились, разве ты не помнишь?

– Не помнишь!

– Но мы же договорились. Ты должен остаться здесь.

– Ты не должен остаться здесь! Ты должен идти домой!

– Нет.

– Нет, нет, нет! Это гнусно! СИИ ЭСС ААЙ!

– Послушай, парень! – Саймон взял Кларка за руку и отвел в сторону, давая мне возможность надеть пальто. – Ты можешь шуметь сколько угодно, это ничего не изменит. Так что просто прими это, хорошо? Вы с Ней-Ней отлично проведете время, а завтра мы тебя заберем. Ты понял меня, Кларк? Посмотри на меня, парень! Ты меня понял?