Эксперименты империи. Адат, шариат и производство знаний в Казахской степи

В середине 1830‐х гг. семейство Осмоловских из Витебской губернии переезжает в город Астрахань. Иосиф Осмоловский в 1836 г. вслед за братом Игнатием поступает в Астраханскую мужскую гимназию[265]. В этом учебном заведении, образованном в 1786 г., несколько лет спустя (в 1795 г.) был открыт особый класс калмыцкого, татарского, турецкого, персидского и армянского языков. Это было связано с необходимостью подготовки переводчиков восточных языков для различных ведомств Российской империи[266], однако не только. Транзитное расположение Астрахани — на пересечении торговых путей из Ирана в Нижний Новгород (Макарьевская ярмарка) и Санкт-Петербург — обеспечивало большой приток в город мусульманских купцов. Местные власти были недовольны тем, что в качестве переводчиков выбираются люди «малосведущие» в русском языке или армяне[267]. Такое положение вещей негативно отражалось на темпах коммерческих операций. Учитывая это, власти периодически публиковали объявления о приеме желающих в астраханскую гимназию. В этих объявлениях говорилось, что обучение будет безвозмездным (бесплатным) и, кроме русских[268], приняты будут другие этнические и сословные категории — например, иранцы (по тексту — «персияне»), желающие освоить русский язык[269]. Однако реальное положение вещей отличалось от того, на что рассчитывали власти, вводя преподавание восточных языков в Астраханской мужской гимназии. Местные чиновники от образования неоднократно сетовали, что мало кто из выпускников этого учебного заведения мечтает стать переводчиком, рассматривая такую профессию как вынужденную или малопривлекательную. Так, директор училищ Астраханской губернии М. С. Рыбушкин в 1843 г. доводил до сведения попечителя Казанского учебного округа М. Н. Мусина-Пушкина, что в период с 1835 по 1843 г. в восточных классах гимназии обучалось не более двадцати человек. При этом из русских (т. е. природных подданных) «с большой надеждой» занималось восточными языками четверо — двое поступили в Казанский университет, один в первую Казанскую гимназию и другой на гражданскую службу (стал переводчиком). Из армян «ни один курса преподавания помянутых языков не окончил»[270]. При этом речь шла не только о проблемах подготовки кадров, но и об уровне преподавания восточных языков, например об отсутствии в учебной программе арабского языка[271]. Обращая внимание на эти особенности, отец Иосифа Осмоловского Яков Степанович решил устроить своего сына на казенное содержание[272] в первую Казанскую гимназию — учебное заведение, пользовавшееся большой популярностью среди желающих поступить после его окончания в Казанский университет[273]. С этой целью в 1837 г. на имя директора первой Казанской гимназии Н. А. Галкина было подано прошение, однако бумага была отклонена на основании того, что штат казенных воспитанников уже укомплектован. В 1839 г. Я. С. Осмоловский предпринял еще одну попытку устроить сына в Казани. Отказ был получен и на этот раз, но уже с иной формулировкой — для продолжения обучения в первой Казанской гимназии требуется знание арабского языка, который в Астраханской гимназии не изучается[274]. Очевидно, не желая терять несколько лет и начинать все сначала, т. е. переводиться из пятого класса астраханской гимназии в первый класс казанской, Осмоловский до окончания курса остался в Астрахани.

В сентябре 1840 г. И. Я. Осмоловский, несмотря на свои проблемы с арабским языком, поступает на восточный разряд Казанского университета по персидско-арабской словесности[275]. Его аттестаты об итогах обучения в Астраханской гимназии говорят нам, что этот выбор не был случайным. Так, среди результатов ноября 1837 г. только по рисованию успехи Осмоловского были оценены как достаточные. Все остальные отметки — отлично и хорошо. Особенно преуспевал он в знании латинского и персидского языков[276]. К тому же это желание поддержал и отец, Яков Степанович, отмечая в своем сыне «наклонности к наукам»[277].

Студенты и преподаватели польского происхождения не были редким явлением в Казанском университете[278]. В 1830–1850‐е гг. на восточном разряде философского факультета при среднем ежегодном наборе 20–40 студентов[279] работали поляки-востоковеды: известный монголовед О. М. Ковалевский, профессор китайского языка И. П. Войцеховский, практикант китайского языка А. И. Сосницкий[280]. Польские студенты попадали в Казанский университет разными путями. Так, в апреле 1839 г. из Киевского университета в Казанский за сочувствие польскому восстанию 1830 г. были переведены восемь студентов. Один из них, А. Г. Станиславский, остался в университете и в 1851 г. получил степень доктора юридических наук[281].