Эксперименты империи. Адат, шариат и производство знаний в Казахской степи

Итак, мы видим, что ни один из кодификационных проектов, над которыми работали чиновники, не был признан успешным. Среди главных причин провала этой работы следует выделить прежде всего невозможность проанализировать разные источники права (адат, шариат) и адаптировать их к имперскому контексту. Отталкиваясь от идеи, что казахское обычное право может быть сведено к некоей упрощенной системе понятий и отношений, сохранившихся со времен хана Тауке (с XVII в.), авторы-составители сборников зачастую демонстрировали некритическое отношение к отбору материала. Однако сравнение различных вариантов и тестирование их среди местных знатоков права (биев, кади) убеждали самих чиновников, что такой сборник является скорее этнографическим пособием, нежели действующим судебником. Отказавшись от очередного кодификационного проекта, империя тем не менее не отказывалась со временем реанимировать эту идею. Новые реформы требовали переосмысления прежних ошибок и выработки новых кодификационных проектов, потому что удачная трансформация местного права должна была стать переходным этапом на пути правовой и политической унификации разных регионов Казахской степи. Так, после введения Положения 1844 г. оренбургские власти решили, что проблема кодификации заключается не столько в выработке специальных методов и подходов для анализа местной правовой культуры, сколько в возможности найти «достоверные и неоспоримые источники». Снабдив своих чиновников соответствующими инструкциями, ОПК попыталась задействовать также и представителей казахской элиты. Желая добиться своей цели благодаря привлечению значительных бюрократических ресурсов, имперская администрация так и не смогла выявить из массива предложенных материалов наиболее удачный. Одни записи обычного права признавались поверхностными, другие — опасными с точки зрения текущей политической конъюнктуры. В связи с этим много нареканий вызвал сборник Л. д’Андре, сведениям которого — о влиянии шариата на адат — не придали серьезного значения из‐за нараставшей в эти годы у представителей имперской бюрократии исламофобии. Таким образом, неудача нового кодификационного проекта имела очевидную политическую подоплеку, которую пытались замаскировать и свести к некомпетентности автора-составителя. Считал ли Л. д’Андре свое положение двусмысленным, когда согласился вернуться в Казахскую степь и проделать работу над ошибками? В нашем распоряжении нет источников, проливающих на это свет. Тем не менее опыт Л. д’Андре не стал исключением, скорее наоборот, он создал предпосылки для выхода процесса изучения казахского обычного права на новый уровень — когда профессиональные востоковеды смогли продемонстрировать невозможность буквального разделения адата и шариата. Однако изменение качества работы не отразилось на ее результатах. Кодификация по-прежнему не выходила за пределы подготовки отдельных проектов, судьба которых была неотделима от текущей политической конъюнктуры и случая — когда личные амбиции влиятельных чиновников оказывались роковыми для тех или иных сборников казахского обычного права.

Глава третья. Конфликт интерпретаций: И. Я. Осмоловский, империя и казахская правовая культура

Несмотря на признание провала работы Л. д’Андре, оренбургская администрация продолжала прилагать усилия для кодификации казахского обычного права. Один из новых проектов был подготовлен в период с 1849 по 1853 г. Его автором был И. Я. Осмоловский — профессиональный востоковед, чиновник Азиатского департамента МИД и ОПК, начальник сырдарьинских казахов. Характерной чертой сборника стало внимание к локальным вариациям степного права и конкретным историческим условиям. Широкое использование текстов ханафитской правовой школы, опора на свидетельства биев и мулл, знакомых с шариатом, помогли ему переосмыслить степень распространения исламских правовых знаний среди казахов, преодолев ограниченность прежних записей адата. Текст Осмоловского отличало стремление отказаться от схематического обобщения разных случаев и желание реконструировать разнообразные контексты местной правовой культуры. Появившись в условиях политизации исламского фактора и активных споров по поводу ограничения влияния ОМДС и татарских мулл в Казахской степи, сборник, подготовленный И. Я. Осмоловским, так и не был опубликован. Он стал жертвой борьбы оренбургских чиновников с так называемым «исламизмом». В этой главе мы подробно проанализируем работу Осмоловского, которая явилась новым шагом в изучении казахского права и отразила опередившую свое время идею о том, что местные адаты были фактически неотъемлемой частью обширной исламской правовой культуры.

Этапы становления востоковеда, или ориентализм в Российской империи