Экспресс из одиночества (СИ)

Неспроста он это сказал. Обо всех своих бывших поклонниках Гермиона отзывалась именно таким образом. Было забавно, что теперь её так передразнил Люпин, никогда не находившийся в их числе. А жаль. С ним никаких разногласий практически не было бы.

— Что за юридические термины? — парировала она. — Да и мы не разводимся, чтобы искать для этого подходящую формулировку.

— Её не так легко найти, знаешь ли.

— С каких пор ты эксперт в этом деле?

Поразительная догадка мгновенно пронеслась у неё в голове. Гермиона резко подскочила на месте и обернулась с Люпину. Тот как-то смято улыбался, как будто заранее знал, куда дальше свернёт их разговор.

— Нет, не может быть… — пробормотала она. — Вы с Тонкс…?

— Мы разводимся, — подтвердил Ремус. — Вернее уже почти развелись. Через неделю последние документы подпишем и всё. Оба станем свободными.

Разумеется, сказал он это с большим сарказмом, пусть и без соответствующей интонации. Ему скромность не позволяла заявить об этом событии так же эмоционально, как Гермиона сообщила о своей неудачной защите. Новость о разводе Люпина и Тонкс буквально сбила бы её с ног, если бы она уже не сидела.

Они были прекрасной парой. По крайней мере казались таковой со стороны. Сколько раз Гермиона мысленно отмечала, как счастлива была Тонкс, когда Ремус подходил к ней и улыбался, как светилось его лицо, стоило ей сказать о нём что-то милое. Её борьба за его сердце заслуживала восхищения. Самоотверженности, с которой молодая волшебница сражалась с предубеждениями Люпина, можно было только позавидовать. Она смогла это сделать, пока Гермиона наблюдала со стороны и сама не знала, чего хочет.

— Мы не хотели никому сообщать раньше времени, — Люпин говорил сдержано, его чувства выдавали лишь нервные похлопывания ладонью по колену. — Чтобы не волновались. И не пытались переубедить. Ведь этот вопрос давно решён на самом деле.

Давно решён? Гермиона решительно ничего не понимала. Неужели она так выпала из жизни со своими Древними рунами, что упустила момент, когда у её друга рухнула семейная жизнь? Предательское ощущение вины защекотало горло.

— Почему? — всё, что она смогла спросить.

— Почему? — с горькой усмешкой ответил Ремус. — Потому что всё с самого начала было не так. Мы с Дорой никогда не понимали друг друга, как…

Он запнулся неслучайно. То, что осталось на кончике языка, было совсем неправильно. После тяжёлого расставания человек не может мгновенно стать счастливым. Окружающие ждут от него естественной реакции — страданий, переживаний, хотя бы их видимости. Люпин, постоянно притесняемый обществом, не посмел бы нарушить традицию. У него было слишком много обязательств перед Тонкс. Но здесь с Гермионой он чуть было о них не позабыл.

В его глазах она увидела то, что должна была. И они был красноречивей любых признаний.

— Как мы с тобой? — озвучила Гермиона за него.

Люпин нервно сглотнул и очертил взглядом её лицо. Он раскрасил её щёки жгучим румянцем, пробудил в ней таинственный трепет, так редко дававший о себе знать. С ней уже давно не было ничего подобного.

— Верно.

Коснувшись кончиками пальцев её подбородка, он упрочил их визуальный контакт. Голубые глаза в полусумрачном свете поблёскивали жёлтым — то ли от тусклой лампы, то ли от волка, сидящего внутри. До полнолуния было ещё далеко.

— Так странно, — произнёс Ремус, разглядывая её ресницы. — Я всегда чувствую себя одиноким, где бы ни был. Но только не с тобой.

— Я тоже, — Гермиона тихо усмехнулась. — Может, это просто какие-то чары?

Люпин коротко улыбнулся перед тем, как наконец её поцеловать. От него всё так же приятно пахло: карамелью и пряным мускусом. Воспоминание об этом запахе когда-то смутило её на зельеварении, когда Слизнорт спросил её о свойствах амортенции. Она всегда знала, кому он принадлежал, потому не решилась описать его вслух.

Хогвартс-экспресс приближался к месту своего назначения. Студенты суетились в тамбуре, толпились со своими чемоданами и клетками для питомцев. Парочка любопытных варвар заглянула в полупустое купе, но не успела ничего рассмотреть. Только на станции, пока Хагрид распределял всех учеников по лодкам и фестралам, кто-то заметил, как профессор Люпин подаёт руку Гермионе Грейнджер, помогая ей спуститься на платформу. Она улыбалась ему и выглядела неприлично довольной. Кто знает, может, её возвращение в Хогвартс спустя столько лет было очень даже правильным решением.