Экстремальные услуги

Мы уже почти на месте, когда мой блокнот, проснувшись» принимается пищать. На голограмме — Джузеппе. Смотрит на меня подозрительно и спрашивает:

— Ты отказался от выгодного контракта, чтобы поговорить с преступником? Непохоже на тебя.

— Не отказался, а всего лишь отсрочил подписание. Считаю своим долгом побеседовать с земляком и однокурсником, прежде чем он будет казнен.

— Во-первых, он не будет казнен, — информирует Накамура. — Отделается долгим заключением. Во-вторых, ты никогда не страдал сентиментальностью, если дело не касалось твоих ближайших родственников.

В ответ на последний довод я многозначительно изрекаю:

— Некоторые люди с годами меняются.

Полковник Тай-по — за последние события он тоже получил очередное звание — сверлит меня тяжелым взглядом, полным самого искреннего недоверия. Потом произносит с угрозой-

— Надеюсь, ты не собираешься выкинуть какой-нибудь финт7

— Успокойся, Джу — Я жизнерадостно улыбаюсь. — Клянусь, я даже пальцем его не трону Кстати, оружие у меня отобрали на входе.

— Знаю, — ворчит полковник — Но такие мелочи тебя обычно не останавливают.

Он подозревает, даже догадывается, что я намерен сделать Однако веских причин, чтобы задержать члена Высшего Резерва, у полковника нет. Джузеппе покачивает головой и дает отбой.

Стража открывает последнюю решетку, и я вхожу в комнату для свиданий с подследственными. Стол и стулья привинчены к полу Через минуту вводят Хаджи Альфонса. На нем наручники и ошейник, который начнет сигналить, если заключенный покинет отведенный ему сектор тюрьмы. Справа и слева замерли в готовности два охранника, так что никто из нас не сможет сделать ни единого лишнего движения.

— У тебя опять новый одеколон? Неприятный запах, — криво усмехаясь, говорит Аль-Зумруд.

— Зато полезный

Сажусь напротив и покашливаю, добавляя к аромату лосьона не менее противный запах дезодора.

— Ты вроде осунулся, — замечаю я, машинально посмотрев на часы. Остается 29 минут. — Плохо кормят?

— Не в питании дело, — Он морщится. — Зачем ты пришел, неужели ностальгия одолела? Шмыгнув носом, жалуюсь.

— Здесь душно.

Снова достав пульверизатор, я обильно обрызгиваю себя, между делом пустив густую струю на бывшего члена Политкома и несбывшегося премьера. Покончив с этим делом, говорю:

— Извини, раньше заглянуть не мог. Во-первых, ждал, пока закончится следствие по твоему делу. Во-вторых, были заботы поважнее… — Мимолетный взгляд на табло часов — осталось 27 минут. — Не мог же я пропустить большой сбор клана.

— Большая Змея… — Он презрительно кривится — Тебя угораздило родиться в самом захудалом клане планеты. Никто из наших даже не слышал о таком племени

— Не слышал, потому что такого племени не существует в природе. На самом деле я из Горного Моря.

Его лицо искажает гримаса отвращения и ненависти. Имя клана, сильно поредевшего, но не покорившегося сепаратистам-наци, поражает Хаджи Альфонса не хуже, чем пуля «Тираннозавра-120». Аль-Зумруд бормочет:

— Тем более непонятно, почему ты так странно вел на Ульсе…

Я смеюсь от души:

— Ты на самом деле думал, что я вас боюсь? Вас, которые испортили мое детство, а потом и молодость? Нет, я вас всегда ненавидел.

Все еще пытаясь играть роль рассудительного политика, Аль-Зумруд говорит:

— Но ведь ты уехал в аспирантуру до самых тяжелых событий.

— Нет, на самом деле я улетел с Монтеплато примерно через месяц после высадки десанта. Я видел свержение вашего режима, а потом еще некоторое время зачищал Альгамбру.

Мой аэрозоль действительно получился неприятным и сильно раздражает слизистую Ничего, для меня это не смертельно. Прокашлявшись, я продолжаю

— Хочешь узнать, за что я получил Рубиновую Звезду? Так вот, я — один из Трех Чертовых Дюжин Это мой взвод штурмовал президентский дворец и пробился по левой лестнице, завалив ступени трупами ваших гвардейцев.

… Вспоминаю безумный полет над океаном. С нами могли покончить одним снарядом — ничего не стоило сбить тихоходный гражданский лайнер. Однако по нашей машине не стреляли — ведь в Альгамбре были уверены, что этим экстренным рейсом возвращаются чиновники из администрации Кровавого Паука. Личный секретарь свергнутого губернатора весь полет провел в радиорубке и под дулом бластера держал связь с диспетчерской столичного аэропорта, передавая тексты, которые диктовал ему Оливейра

Мы сели в гражданском порту столицы Рота Ланцова захватила стартовый комплекс и антенну дальней связи, попутно перебив солдат и полицейских, охранявших космопорт. А мы, захватив несколько аэробусов, отправились к президентскому дворцу. Из космопорта я вылетел в город, будучи командиром отделения, состоявшего из шести стрелков. Через два часа, когда к нам на помощь подоспел Ланцов, закончивший все дела в порту, я был уже командиром взвода из восьми ветеранов.

— Там погиб мой брат, — окрысившись, цедит Аль-Зумруд — Отважный воин, верный сын партии…