Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья

В одно мгновение все оказались на своих местах: капитан на вахтенном мостике, марсовые на марсах, флаг-офицер возле ящиков с сигнальными флагами. Началась перекличка. Экипаж состоял из ста сорока пяти человек, но Сюркуф рассчитывал довести его численность до ста восьмидесяти человек в одном из первых портов, где он будет останавливаться.

Отсутствовал один лишь метр Стальная Рука. Он велел передать Сюркуфу, что с того момента, как на борту появился Рене, там больше нет нужды в фехтмейстере.

Буксирные лодки построились впереди корабля, и пушечный выстрел и трехцветный флаг, поднявшийся на грота-гафеле, дали сигнал к отплытию.

Поскольку ветер не мог подхватить бриг там, где тот находился, гребцы продолжали буксировать судно дальше, в то время как Сюркуф, превосходно знавший прибрежные воды и выступавший в роли лоцмана, указывал путь рулевому. Взявшись за весла, матросы снова затянули свою песню.

Поравнявшись с утесом Англичан, корабль остановился, и раздался голос Сюркуфа, который отдавал команду своему экипажу, но делал это так, чтобы его слышали и пришедшие проститься с ним зрители:

— Отличная погода, спокойное море, попутный ветер! Живо выходим в открытое море! Выбрать шкоты, поднять марсели и брамсели! Все к фалам! Прямо руль!

Паруса скользнули вдоль мачт, затем изящно округлились, корабль углубился в фарватер Ла-Птит-Конше, и два часа спустя «Призрак» был виден лишь как крохотная белая точка, которая все уменьшалась, пока не исчезла совсем.

LV ТЕНЕРИФЕ

В нескольких милях от берегов Марокко, напротив Атласских гор, между Азорскими островами и островами Зеленого Мыса, высится царица Канарских островов, остроконечная вершина которой теряется на высоте семи тысяч пятисот метров среди облаков, почти постоянно увенчивающих ее.

Воздух в этих восхитительных краях настолько прозрачен, что вершину различают с расстояния в тридцать льё, а с холмов острова можно разглядеть обычный корабль на расстоянии в двенадцать льё, хотя обычно они исчезают из виду уже в семи льё.

Именно здесь, под сенью гигантского вулкана, в лоне островов, которые древние называли Счастливыми островами; именно здесь, откуда взгляду открывается вид одновременно на Гибралтарский пролив, на дорогу из обеих Америк в Испанию, на дорогу из Индии в Европу и из Европы в Индию; именно здесь сделал остановку Сюркуф, чтобы пополнить запасы воды и свежей провизии, а также купить сотню бутылок той мадеры, которая еще встречалась в те времена и была любимейшей дочерью солнца, а ныне полностью исчезла, уступив место спиртовому пойлу, именуемому марсалой.

Погода на всем пути от Сен-Мало к Тенерифе, за исключением неизбежной бури в Гасконском заливе, была благоприятной, так что переход этот оказался удачным, если только можно назвать удачным для корсарского судна переход, в течение которого ему не встретился ни один корабль, достойный того, чтобы устроить на него охоту; вдобавок, судя по тому как судну Сюркуфа удалось уклониться от встречи с английским фрегатом, можно было оценить превосходные ходовые качества «Призрака», который, идя в бейдевинд, то есть развивая свою лучшую скорость, мог делать до двенадцати узлов в час. Эта прекрасная погода позволила капитану предаться его обычным упражнениям в ловкости, и изрядная часть подвешенных бутылок была разбита им, а главное, Рене, крайне редко допускавшим промах.

Матросы, никогда не достигавшие того уровня сноровки, на каком стоял их предводитель, чистосердечно рукоплескали мастерству молодого человека; но то, чем прежде всего безоговорочно восхищались господа офицеры, испытывавшие самые дружеские чувства к Рене, был набор прекрасного оружия, посредством которого, а скорее, благодаря которому он совершал свои чудеса сноровки.

Набор этот включал гладкоствольное ружье, предназначенное для того, чтобы охотиться с дробью на мелких животных и даже на тех, для которых употребление пули бесполезно, и того же калибра карабин с нарезным стволом, предназначенный для охоты на крупных животных и для стрельбы по человеку, если речь шла о странах, где человек причислен к вредным животным. В двух ящиках поменьше хранилось по паре пистолетов: в одном — обычные дуэльные пистолеты, во втором — боевые двуствольные пистолеты с вертикальным расположением стволов.

Кроме того, Рене заказал для себя сподручный абордажный топор без всяких украшений, из простой вороненой стали, но такой превосходной закалки, что с одного удара, словно тростинку, перерубал железный прут толщиной в мизинец. Но оружием, которому Рене отдавал предпочтение, о котором заботился с совершенно особым вниманием и которое носил на шее, подвешенным на серебряной цепочке, был кинжал турецкого образца, слегка изогнутый и настолько острый, что с его помощью он мог, как это делают дамасские арабы благодаря великолепной закалке своих сабель, разрезать на лету шелковый платок.