Экзамен-2 (СИ)

— Я не убивал никого. Я защищался. В процессе самозащиты я убил троих хаарши, не знаю, жрецы они были или нет. Не уточнял.

— Ты не мог защищаться! Ты напал первым! — это не Смаарр, это другой какой-то жрец.

— Я напал первым. В целях самозащиты.

— Жрецы не стали бы на тебя нападать! Какая же это защита?

— Правда? Тогда расскажите мне, чем, по-вашему, может являться появление кого-то сзади, когда спереди тебя поджидают трое воинственно настроенных хаарши?

— Как ты узнал об их намерениях? Они что-то сделали или сказали тебе?

— Среди них был Рамарупар.

— И этого достаточно?

— Если бы он был один — я бы мог с ним поговорить. Но когда на тебя сзади бросается четвёртый…

— Смотри сюда и повтори! — Смаарр поднял какую-то блестяшку, и я узнал храмовый знак, который он мне давал.

— Я… услышал звук сзади, — с трудом выдавил я. — Обернулся… А он бежал… Прямо вот уже рядом. Я выстрелил.

Тут я соскочил с какого-то крючка. Интересно, что же они подмешали в ту воду? И как он это делает?

— Что произошло потом? — знакомым скучающим тоном спросил тот, второй.

— Я увидел, что они на меня бегут. И выстрелил…

— Рамарупар обнаружен с перерезанным горлом.

— Да, его я не успел убить.

— Почему?

— Кончились патроны.

Некоторое время все стояли тихо.

— То есть, твоё оружие больше не работает?

— Да.

— Как же ты убил его?

— Протестую. Я защищался.

— Это не меняет результата.

— Он напал на меня с ножом.

— Он, на тебя? С ножом? Посмотри сюда и повтори!

Я смело взглянул на золотой диск и без малейших усилий повторил:

— Он бросился на меня с ножом, и мы дрались. Я оказался сильнее.

— Ты знал, что Хашеп носит его детей? — вдруг подала голос королева.

— Знал.

— Но всё равно убил его?

— Простите, мэм, но даже ради его детей я не согласен умереть.

Скажу честно, эта фраза стоила мне комка нервов. Говорить надо только правду, это я уже понял. Но и порочить Хашеп я не мог.

— Возможно, вам стоило поговорить.

— Я пытался. Хаал Смаарр тому свидетель. И каждый раз Рамарупар вёл себя недостойно.

Я перечислил все памятные мне события, включая обгаженный двор. Но королева всё это выслушала скучающе.

— Может быть, он был и не всегда достойным, но он был молод. И он защищал своё потомство, как умел. Это право любого живого существа.

— Я признаю это, мэм.

Она вскинула взгляд. И Хашеп вскинула взгляд. И жрецы вдруг как-то странно посмотрели на меня.

— Ты признаёшь свою вину?

Я затравленно огляделся. Что делать? Признаю я свою вину? Да нихрена я не признаю! Я защищался! Взгляд Смаарра прожигал меня. Признаю или нет? Да или нет? Что сказать-то?

Хашеп посмотрела на потолок, почесала за ухом… И кивнула.

— Да, я признаю свою вину.

Как будто падаешь с огромной высоты. Так дух захватывает! Угадал или нет? То сказал или нет? Попал или промахнулся?

— Тогда тебе назначается наказание, — голос королевы спокойный, размеренный. — Ты воспитаешь его детей. И приложишь к этому все старания и усилия, чтобы они выросли достойными и не повторили ошибок своего отца.

У меня всё полыхнуло внутри. Вот это женщина! Вот это разум! Вот это… силища!

— Я принимаю своё наказание и клянусь заботиться о матери его детей и о них самих без злобы и обиды.

— Повтори! — хаал снова поднял свой диск. А я повторил. Говорить правду легко и приятно. Лёгкое чувство вины быстро заглохло, когда Хашеп встала со своего места и направилась ко мне. Как она на меня смотрела! Я был готов умереть от счастья от одного этого взгляда! Такое в нём было восхищение и спокойная радость!

Она обнюхала меня, и я с удовольствием подставился. Сделать вид, что я тоже её обнюхиваю — не составило труда. Тогда моя ненаглядная задрала хвост и повернулась ко мне. Осталось прижаться к ней тесно — ритуальное спаривание. Хотя, признаюсь, вот тут я вспомнил, что голый.

— Засвидетельствовано, — сказал Смаарр, и круг распался. Жрецы разошлись, никак не выказывая отношения к произошедшему.

Но только я потянулся к сброшенной одежде — как мне поднесли лаар. Я расправил сложенную ткань, осмотрел… И отдал Хашеп.

— Одень меня!

Не знаю, входило ли это раньше в традиции хаарши, но я получал статус из рук жены. Символично.

Утро получилось очень суматошным. Начнём с того, что вчера первая брачная ночь не получилась. Я, наверное, не очень и надеялся, но всё равно…

— Коля, у меня теперь будет опять период очищения.

— Опять?

— На этот раз — от него.

— А детям это не повредит?

— Глупый, конечно, нет!

— Хаш, скажи… А тебе его совсем не жалко?

— Я не хочу об этом думать. Иначе всем будет плохо. А тебе его жалко?

— Почему выбрали именно его? Он будет отцом наших детей, и я хотел бы знать, чего от них ожидать.

— Да, я понимаю. Конечно, хотелось бы, чтобы дети были от кого-нибудь сильного, смелого, умного… Но он бы не отдал меня тебе. Поэтому пришлось вот так хитро изворачиваться, чтобы и нам досталось, и не развалить нашу хрупкую семью. Мама, кстати, была против. Поэтому ей сказали уже по факту случившегося.

— А отец?

— А папа за любой кипиш, кроме голодовки. Это же совершенно новое знание! Как вырастут дети хаарши в человеческой семье? Никто не знает. Я узнаю первой!

— А мне сказал, что он мой враг.