Экзамен для профессора (СИ)

Первое: Эрчин пару лет назад был чрезвычайно популярной фигурой и предметом обсуждения во всех домах и салонах Баллерелента. Ну, во-первых, по нему сохли все дамы с шестнадцати и до пятидесяти (или больше, да и не только дамы), и любая интрижка вызывала море слухов. Вешались к нему на шею многие, но Мавинус оказался весьма и весьма избирателен, и в распутники его записать было нельзя (Сарка говорила об этом даже с сожалением). Впрочем, гранд-дама не преминула упомянуть о некоем скандале (и тут я навострила уши), якобы профессор обрюхатил дочку вице-мэра столицы. Только представьте, вице-мэра (дочку, дочку, не самого чиновника)! Ага… Эрчин связь с девицей упорно отрицал. Сама виновница скандала угодила в госпиталь, вызвав вторую волну слухов — уже о потере ребёнка и сумасшествии молодой мамаши. Но потом внезапно, как гром с неба, всё разрешилось: папочкой оказался секретарь вице-мэра! Любовь у них была, понимаете (снова о дочке речь, не ухмыляйтесь), а отец красотки противился. Ну а тут уж припёрло к стенке… не попишешь… Сокрушался он, конечно, но упираться до последнего не стал. В общем, свадьба, роды… дальше всё, как у людей… Нормальная семья получилась. Да и парень своего не упустил: сейчас уж в каком-то Департаменте в руководстве. Вот…

Второе: с Мавинусом, бедолагой, так неудобно вышло, все эти сплетни. А ему и так несладко: мать не в себе, а брат вообще проклят. Поговаривают, что профессор много лет положил, но проклятие снял. Только поздно: душу его брата уже пожрало небытие. И живёт тот теперь в пансионе — уже не чудовище, не монстр, но пустая оболочка считай без жизни. Ужас кромешный! А Эрчин не сдаётся, не забывает родню, содержит. А ведь няньки — сиделки сейчас страх как дороги. Ну а мы — азуинские — молодцы, что перетянули его. Все говорят, что большего профессионала в деле изучения и усмирения чудовищ не сыскать.

Дальше разговор как-то сам перетёк на воспоминания подружек о визите в Азуин-ап-Фаринеч, на обсуждение всех тамошних знакомцев и прочее.

Выждав немного для приличия, я откланялась и сбежала, получив напоследок наказы передать горячие приветы сэру Архибальду от двух его давних приятельниц: с придыханием — от Сарки, и с подмигиванием — от Филики. Клятвенно пообещав расцеловать ректора Тахони по возвращении, я попрощалась и ушла.

На очереди был проректор Абрауз.

В Королевскую академию я входила уже почти спокойной: Саркины излияния сильно приглушили мои сомнения в Эрчине, по крайней мере, в части его истории о семье и приписываемых ему похождениях. Возможно, у него нет желания меня использовать, как… значит, может быть… может быть, что наши отношения настоящие.

И всё же гдё-то во всех этих хороших рассказах о профессоре мне чудилась червоточина.

Надо бы собрать побольше кусочков мозаики.

С проректором Абраузом я была знакома давно и довольно близко. Просто Герри, как и я, работал в области ботаники, ну и проблема агмаратов, конечно же, не обошла и его стороной. И когда я наладила культивирование, стабилизировала процессы и сделала возможным их масштабирование, он, кажется, стал считать меня ровней, несмотря на разницу в возрасте и регалиях.

Этим я и воспользовалась, зайдя к нему и сказав, что приехала по своим делам, но решила, вот, посоветоваться. С кем, как не с ним?

Абрауз — коренастый шатен чуть за сорок, обожающий костюмы-тройки экзотических цветов — встретил меня с энтузиазмом, сразу найдя время и место, чтоб поговорить. Начали с моих последних наработок: буйное и быстрое цветение селекционных агмаратов очень его впечатлило. Но он понял и мои опасения по поводу того, что столь сильное плодоношение в будущем может ослабить самые ценные части растений — ствол и мясистые листья, отбирая у них соки, поэтому согласился, что удаление ряда соцветий в ущерб количеству плодов второго поколения — верный шаг. Я продемонстрировала ему не только некоторые записи, но и пригоршню листьев плюс колбочку извлечённого экстракта. Тут же в дело пошли микроскопы, спектрометр, криоанализатор и прочее, включая парочку магических артефактов.

Параллельно делу мы болтали. Так, вроде бы ни о чём: об академии и университете, об организационных вопросах и финансах, о кадрах, наконец. Тут упомянули и Эрчина: в конце концов, я переманила его отсюда, пусть и не из непосредственного подчинения Герри (в академии факультеты зоологии и ботаники были разделены, в отличие от Азуина).