Экзамен для профессора (СИ)

— Не успеешь, — демон подцепил когтем один выбившийся из моей прически локон, лежавший у щеки. Миг — и прядка легла на пол. — Ты должен быть ближе, но не рекомендую рисковать. Вот, — он раскрыл вторую, свободную, ладонь, — «драконья кость» с кое-какими добавками. Я проткну ей артерию и тут же исчезну. А потом вернусь, чтобы добить тебя самого, и ты не будешь знать, откуда. Но мы можем поменяться: тебе — девушку, мне — нож. Кидай его, и я отпущу её, обещаю. Почти невредимую, не считая пары царапин.

Время словно застыло.

Потом, словно в замедленной съёмке, я увидела, как летит в мою сторону, сверкая лезвием, кинжал, ощутила, как рука освобождает мою шею, а другая рука сильно толкает меня в спину… шаг вперёд, ещё один… я споткнулась и упала Эрчину в объятия. За моей спиной клацнули когти, смыкаясь на рукояти ножа. Комнату заполнил сильный запах концентрированного порошка «кости»… хлопок… и мы остались в кабинете вдвоём.

Я не плакала, просто дрожала вся, постепенно начиная осознавать, какой опасности только что избежала. Профессор успокаивающе гладил меня по волосам, целовал в макушку:

— Зу, любимая, всё в порядке. Он ушёл. Он тебе не навредил? Нет же? — я отстранилась.

— Не сейчас, — отойдя чуть в сторону, я заставила себя поднять на Эрчина глаза. — Мне надо это всё переварить. Санни, отрезание душ, демон, этот вон кусочек статуэтки тоже… И ты… ты скрывал такое…. Погоди, не говори ничего. Я понимаю мотивы. Понимаю. Но сейчас не готова обсуждать. Я хочу домой. Просто домой. Одна. Позже найдём Вулфрока… или сам можешь к нему пойти… я потом. Пришло время рассказать ему, что мы выяснили. И о себе тоже. И Тахони… они должны знать. Но сейчас я хочу домой.

Проводив меня до дома, профессор нехотя ушёл.

В состоянии некоей заторможенности я умылась, выпила чаю, начала ни с того ни с сего наводить порядок, разбирать вещи для стирки, потом принялась поливать цветы, в какой-то момент остановилась, осмотрелась, впитывая взглядом каждый уголок своей гостиной, выпустила кувшин с водой из онемевших пальцев, осела на пол прямо в образовавшуюся лужу и разрыдалась.

Слёзы текли нескончаемым потоком, унося испуг, разочарование, боль. Впрочем, воспоминания о том, что я уже спасена, тоже вызывали очередной солёный водопад, льющийся со щёк.

Я плакала долго, до рези в опухших глазах, до колик в боку.

Плиниус, давно усевшийся напротив, не сводил с меня взгляда, но и не подходил, лишь едва слышно протяжно взмуркивал иногда. Только когда мои всхлипы почти перешли в икоту, он приблизился и прижался к моему боку: сразу почуял, что буря миновала, мохнатый пройдоха.

— Ох, Плюх, ты знаешь, он же спас меня… ну, как спас… Ты не думай, Саул… он бы не стал меня убивать, да вообще бы всерьёз не тронул… правда, — чотта поднял голову и громко мурлыкнул, будто спрашивая «а это что»; я коснулась пальцем маленькой отметины на шее — ранка затянулась почти сразу, но ощущалась вполне отчётливо. — Он блефовал… ну, как может блефовать демон… не знаю, мне показалось. Эрчин, вот, тоже поверил, решил, что всё всерьёз. И отдал тот жуткий нож, представляешь? Отдал…

Мягкая шёрстка Плюха под моей рукой и его впившиеся мне в коленку коготки — он так проявлял наивысшую степень наслаждения — вызвали странные противоречивые мысли.

Это оружие, что было у профессора, оно же могло обратиться против Санни. Неужели Мавинус смог бы… Каково это — отрезать душу? Должно быть, настоящая пытка. Или же нет? Но не потому ли Санни так боялась инкуба? Хотя боялась ли? Вон, оказывается, сколько я о своей подруге не знаю. Девять душ! Девять душ, сказал Саул. Минус одна для него. Как такое вообще возможно? Я не слышала ничего подобного ни разу. Но Саниэль… она точно сильнее, чем показывает, это-то мне известно. И демон… он говорил так, будто хотел уберечь её. Что за чушь! Они же едва выносили друг друга. Почти как с Адирэ… хотя иначе. А теперь у него тот кинжал. Что он с ним сделает? Что может сделать? Надо бы предупредить Санни…

Но Эрчин… Эрчин-то тоже хотел его применить, значит, он знает…

Я чуть было не вскочила, чтобы кинуться к профессору и вытрясти из него всю информацию до крошки немедленно. Но что-то меня остановило.

Он использовал и меня саму, чтобы добраться до Саниэль (сколько б там душ у неё ни было и… к чёрту!.. не о том речь). Да, я понимаю, честно, понимаю: он хочет помочь брату, по сути, вернуть того к жизни. Но достаточная ли это причина, чтобы использовать других вот так? Потихоньку вливаться в чужую жизнь. Подбираться к сердцу. Оставлять нестираемые следы в душе… Вот, чёрт! Я снова влюбилась в негодяя!

Он же спас тебя, — встрял внутренний голос, — пожертвовал способом спасти Карема, чтобы демон освободил тебя, разве нет?

Так и есть. Только, вот, почему? Может, чтобы сохранить шансы добраться до Санни? В конце концов, я не в курсе всей истории: вдруг, потеря кинжала не лишит его возможности провернуть всё задуманное… ну, с чужой душой для брата? Или… так хочется поверить и так трудно… он пожертвовал благом близкого ради меня потому, что я ему дорога. Потому что он… любит меня?