Экзамены

Войдя в кабинет директора, Горохов разом постиг причины неблагополучия и отсталости совхоза. Это был маленький, прокуренный, несерьезный кабинетик! Просто каптерка какая-то!.. Сейфик в левом углу, не больше больничной тумбочки, был обшарпан и тускл; из дверцы торчал ключ с прикованной кольцом полудюжиной других ключей. Письменный стол был покрыт зеленым сукном, но что это было за сукно! Кроме обильных чернильных пятен, на нем красовались оставленные окурками подпалины, здесь же стояла и грязная, потерявшая всякий блеск хрустальная пепельница. Узкий стол для заседаний был покрыт лаком, однако без полировки и (просто кощунство!) весь ободран и исцарапан. В правом углу стояло Красное знамя.

Директор, навалившись грудью на стол, вычитывал какую-то справку. Размашисто ее подписал и потом, вынув из кармана брюк круглую коробочку с печатью, втиснул печать в сухую штемпельную подушку и, подышав, приложил к бумаге. Горохов заметил: оттиск получился слабым, бледным. Кто же поверит такому документу!..

— Слушаю вас, — сказал директор. У него было круглое лицо, маленький покатый подбородок и редковатые, гладко зачесанные назад волосы, совсем седые, хотя на вид директору было никак не больше сорока.

— Александр Федорович, я знаю, что у вас уже были неприятности!

— Каждый день и сколько угодно, — усмехнувшись, подтвердил директор. — Вообще-то что вы имеете в виду?

Горохов медлил. Не дождавшись ответа, директор поднял трубку, набрал номер и сказал Марии Степановне (Горохов догадался: главбух совхоза), что сводка по кормам готова, можно передавать в район.

— Так какие же неприятности? — напомнил директор.

— Знаете что, Александр Федорович! Я ведь тоже человек бывалый, всю область, можно сказать, исколесил, в комиссиях по проверке не раз участвовал. Значит, когда я прибыл в ваш совхоз, мне это сразу же в глаза бросилось! — Горохов вновь сделал умышленную паузу.

Директор тряхнул головой.

— Что-то я ничего не понимаю! Вы ведь из горожан, из шефов?.. Так о чем это вы?

— Ну, хорошо, давайте по порядку! — оживленно заговорил Горохов. — Мы должны вам помочь в заготовке кормов. Дело это патриотическое, как говорится, рабочую руку селу. Я приехал сюда как старший группы. Значит, должен людей нацелить и воодушевить. Как?.. Я с вашим парторгом Игорем Васильевичем говорил на эту тему. Обещал он помочь… Ну, я его понимаю: лето, дел по горло, запарка. В общем, не пришел. Тогда я решил сам. Понятное дело, посмотрел газеты, последние решения органов… Только этим не обойдешься, нужны конкретные цифры по вашему хозяйству: план, соревнование, показатели. А где их взять?.. Отсутствует у вас наглядная агитация, вот ведь какое дело, Александр Федорович!

Директор потерся ухом о плечо.

— Ну, что, в самую точку попали, — сказал он виновато. — С художниками прямо беда. Кого ни попадя не назначишь — талант все-таки нужен. А у нас как назло!.. Был один. Да вот прошлой осенью пришлось на лечение отправить — пил, сукин сын, с утра до вечера и без выходных…

— Приведу еще одно упущение, — уверенно вел Горохов. — Надо же было поинтересоваться, кто мы, на что способны. Все-таки горожане!.. Я понимаю, заседать с нами у вас времени нет, но уж со мной-то вы должны были побеседовать! Все-таки я старший группы. Вот, сам пришел побеседовать, хотя рискую без обеда остаться… А пришел-то я, между прочим, с хорошим предложением. У нас в коллективе есть такой Павел Петрович Игнатьев. Он со мною на витаминной муке трудится, вилами там орудует. А человеку уже за пятьдесят, сами понимаете, какой из него работник!.. Но зато он художник… Да вот, взгляните!

И Горохов протянул, развернув, лист с портретом.

— Вот черт! — изумился директор. — Это же Витька Мокроусов!.. Хороший мужик, между прочим! Трудяга-мужик, осенью будем в партию принимать… Ну, ловко! Прямо вылитый!.. Экий лобан! Вот только вид у него что-то уж больно сердитый.

— А таким он и был, когда Павел Петрович его изображал. Простаивали мы. Зеленку трактористы не подвезли, вот и загорали… А ежли б я был освобожденным руководителем, я бы и в поле сбегал, жатчиков поторопил и трактористов проконтролировал!..

— Ну и что же, захочет этот Павел Петрович рисовать плакаты, стенды, доски показателей?

— Как то есть захочет? — удивился Горохов.

— Ну, это же… — Директор еще раз взглянул на портрет. — Художник-то ваш, видать, высокого класса. Я, конечно, не знаток, но тут сразу ясно — мастер!.. Он сам, что ли, вызвался?

— Куда там! Это же ребенок, его еще за ручку водить надо.

— В общем, так, — решительно остановил Горохова директор. — Если ваш Павел Петрович согласится, то мы, конечно, со всем удовольствием. Краски у нас есть, кисти тоже как будто Акимов не успел пропить. Так что пусть располагается в клубе и работает. А мы не обидим, заплатим по совести…

— Это еще не все, Александр Федорович!

— Ага, выходит, только наживка!.. Ну, показывайте крючок.