Экзистенциализм. Период становления

Прекрасно в нас влюбленное вино,
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей

Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.

Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти все мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои,

Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем.

Как некогда в разросшихся хвощах

Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья, —

Так век за веком – скоро ли, Господь? —

Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.

Шестое чувство, стремление выйти за все рамки. Связь со стихией. Все это пронизывает романтизм. Говорить прозой о поэзии бессмысленно, нелепо. Поэтому я сегодня буду немало цитировать.

Ну и, завершая такую вот лихую кавалерийскую атаку на романтизм, с целью сразу что-то важное о нем сказать, показать (хотя к стихам мы еще сегодня вернемся, и не раз), напомню вам стишок, который все с детства знают наизусть. Но я позволю себе еще раз его воспроизвести, потому что оно хрестоматийно раскрывает какие-то темы, о которых я говорю.

Это – до боли знакомый всем «Парус» Лермонтова.

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..

Играют волны – ветер свищет,

И мачта гнется и скрипит…
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!

О чем все это? Томление. Стремление вдаль, бесцельное. Тоска по бесконечному простору и шири. На что нарвется этот парус? На катастрофу. На гибель. Ничего хорошего его не ждет. Он не гавань ищет, а бурю! Он ее ищет, и он ее, конечно, найдет! Романтизм изначально нарывается на трагедию и не может ничем, кроме трагедии, закончиться. Все это стихотворение – романтическое томление. Стремление к бесконечности, антидетерминизм. Антиутилитаризм. Героический бросок навстречу бесконечному. Стремление выйти навстречу миру – и, естественно, погибнуть. Ведь что будет, если парус найдет-таки свою бурю?

Вот, наверное, самое главное, что надо сказать о романтизме. «Шестое чувство», «новый способ переживания жизни», стремление выйти за все границы, стремление из конечного выйти к бесконечному. Вытащить в человеке бесконечное. Все остальное вытекает уже из этого. И об этом мы будем говорить дальше.

Но давайте теперь с вершин поэзии опустимся в низины фактов. Пора перейти наконец от общих слов к конкретике, «явкам, адресам, паролям». Назову некоторые имена. Вы наверняка с ними знакомы, просто напомню, о ком у нас идет речь. А кто же такие эти романтики? Где они были, когда, кто к ним относится? (Конечно, мой перечень будет весьма неполон, но назову хоть некоторые ключевые имена!)

Я не буду говорить о предтечах романтизма. Было такое движение в Германии XVIII века – «Буря и натиск». Еще что-то романтики позаимствовали из Руссо. Что-то даже из идей Возрождения, из Шекспира.