Экзистенциализм. Возраст зрелости

Итак, алиби – ссылка на начальство – не проходит. Еще один вид алиби – это «природа человека». Есть «великие люди» и есть «невеликие». Маленькие, жалкие, обычные, безответственные. Пусть великие мучаются, страдают, а мы будем, с одной стороны, на них умиленно смотреть, а с другой стороны, обывательски изучать «донжуанский список Пушкина» и так далее. С одной стороны, благоговейно говорить: «Ах, Пушкин – гений! А я – нет!», а с другой стороны, говорить: да, надо же и у Пушкина, не только у нас, были какие-то слабости и мелкие грешки. Мы не хуже Пушкина, но ни за что не отвечаем. То есть мы сразу ставим между собой и великими стену. Словно бы рождается великий человек – и сразу должны взреветь трубы, ударить фанфары: родился великий человек! А то рождается маленький человечек; и лишь мелкая дудочка насвистывает: родился мелкий, ничтожный человек. Сартр отрицает все это. Каждый будет тем, что он из себя сделает. Никто не рожается великим и жалким.

Затем еще один, очень странный вид алиби. Это советчики. Как, помните, заметил еще Атос в «Трех мушкетерах», совета просят обычно затем, чтобы ему не следовать. Но всякое бывает. Я уже приводил вам пример с юношей, который пришел к Сартру и спрашивал, как ему поступить: остаться с матерью или пойти в Сопротивление? Сартр говорит, что и советчики, конечно, это не алиби. Выбор советчика зависит от того, кто ты такой сам. Если ты верующий, ты идешь к священнику; если ты суеверный, то идешь к экстрасенсу; если сциен-тист и веруешь в науку, а не в религию – к ученому эксперту. И самое главное: ты, именно ты решаешь, к кому обратиться за советом, и ты решаешь, что делать с этим советом. И Сартр берет предельный случай советчика: казалось бы, алиби дальше некуда. Представьте себе, что к вам сию секунду явился ангел божий и сказал: «Делай так!» (Как Аврааму с Исааком.) Значит ли это, что у вас есть полное алиби и что дело не в вас? Нет, говорит Сартр. Если вы верующий, то поступите, как сказал ангел. А если вы атеист? Вы скажете: я с ума сошел, мне галлюцинации мерещатся, лечите меня, люди добрые! Я не признаю ангела! Это уменя «крыша поехала куда-то». Помните, у Достоевского, кажется, в «Братьях Карамазовых» описывается атеист, который попал на тот свет и стал говорить, что это противоречит его убеждениям, что он выражает протест. Тут такая же история. Если вы атеист, вы просто скажете, что ангел вам померещился. Опять дело не в ангеле, а в вас. Вы выбираете и советчика и что с ним делать.

Сартр разбирает еще один утонченный вид алиби. И тут мы как раз видим связь с фрейдизмом. Сартр в принципе отрицает такую вещь, как бессознательное у Фрейда. Потому что, как вы понимаете, бессознательного нет у Сартра, есть алиби. Есть попытки запутать следы, спрятать концы в воду. Но у Сартра, как и у Декарта (в этом смысле он – своеобразный картезианец, последователь Декарта), человек – это свобода, это осознанность. Так вот, что это за вид алиби? У него есть два названия: более поэтичное и более научное. Более научно Сартр (не только великий философ, писатель и общественный деятель, но и великий психолог) называет это «самоинспирируемое беспамятство». То же самое он называет куда более просто и поэтично: «обморок совести». Наверное, каждый из нас что-то такое переживал: когда что-то сделаешь, потом много дней совесть мучает. Что это такое? Это когда человек ссылается на аффект. Он говорит: вообще-то я хороший, я это знаю. Я умный, я смелый, я честный. Но меня застали врасплох. Сказали: «Подпиши донос». Если бы я подумал часочек-другой, а тут вот, конечно… Человек говорит: я не успел, не подумал, растерялся, испугался, меня обманули. Но Сартр говорит, что все это – просто хитрые попытки спрятать концы в воду. Напоминаю, Сартр, в противоположность фрейдизму, отрицает бессознательное как таковое. С его точки зрения, бессознательное – это наша умело подстроенная попытка обмануть самого себя.