Экзотеррика. Тьмир

Космолётчики затаили дыхание, всматриваясь в тёмно-искристые бездны космоса, на фоне которых медленно вращался вокруг оси освещённый лучами жёлтой звезды угловатый кусок грязного льда. Цвет самого льда был белый и синий, полосы грязи внутри него – тёмно-зелёные и коричневые. Компьютер фрегата гудком предупредил экипаж о включении «Умертвия», и глыба планетоида на глазах наблюдателей превратилась в рой тающих снежинок. Через мгновение исчезли и они.

– Работает! – не сдержал эмоций Дамир Волков, младший брат Дарислава, занявший на фрегате кресло первого драйв-оператора.

Раздались шутки и смешки членов экипажа.

– Если честно, я сомневался! – заметил Юрий Рушевский, навигатор «Великолепного».

– Я тоже, – добавил чем-то недовольный Булковски.

– Очень даже нормально работает, – сказал Дамир. – Хотя наш «нульхлоп» действует не хуже.

– Нужно протестировать эту пушечку на звезде, – скептически предложил Булковски. – Рыхлый астероид она распотрошила, но ведь нам обещали, что «Умертвие» гасит звёзды.

– Вообще-то мысль правильная, – согласился с ним Шустов. – Давайте проверим.

– Для этого нам придётся запрашивать разрешение Совбеза СОН, – заметил Дубовик, известный своим отстаиванием инструкций СРАМ.

– Это такая канитель, скажу я вам!

– Иначе нас заклюют формалисты, а то и санкциями пригрозят.

– Пусть грозят.

– Согласен провести ещё один пуск, – сказал Дроздов, – но не возле Системы, а ещё дальше. До Ланиакеи три с половиной миллиарда световых лет, вот где-нибудь в том районе и проведём эксперимент. В том направлении никто экспедиций не посылает, насколько мне известно, поэтому потерю звезды никто не заметит.

– Даже если мы грохнем звезду в этом районе, это на Земле станет известно только через триста двадцать четыре года.

– Но здесь могут случайно оказаться разведчики других стран.

– Пусть будет по-вашему, – согласился начальник экспедиции.

– Диана, вы не против? – вежливо спросил Шустов.

– Ой, конечно, я за, – удивилась она. – Почему вы спрашиваете меня? Я всего лишь рядовой член экспедиции.

– Боюсь, вы заблуждаетесь, – мягко сказал Шмелёв. – Шеф по секрету сообщил мне, что в связи с важностью решаемых задач вам в Ланиакее будет доверен контакт с тартарианцами.

– Мне?! – ещё больше удивилась Диана. – Почему?

– Потому что имеется прецедент – ваше влияние на «машину Судного дня», то есть на Копуна. Начальство РКС надеется, что вам и с Властителями удастся договориться.

Волков засмеялся, но Дроздов цыкнул на него, и оператор умолк.

– Вас не поставили в известность? – с любопытством спросил заместитель Шаргина.

– Нет, – огорчённо ответила она.

– Вы бы отказались?

Диана озадаченно помолчала.

– Наверно, нет.

– Тогда всё в порядке. Мы все надеемся, что наши усилия с вашей помощью не пропадут даром.

– Прошу внимания! – обратился к экипажу и пассажирам Дроздов. – Старт через минуту. Приготовьтесь!

– Готовы! – весело проговорил Шмелёв, не дожидаясь ответов остальных.

Через минуту «Великолепный» исчез из пояса Койпера, представлявшего собой «строительный материал» Солнечной системы, чтобы в режиме свёртки пространства преодолеть космическую бездну.

* * *

На этот раз компьютер фрегата по команде Дроздова сделал прыжок в один миллиард световых лет и оказался за пределами скоплений галактик Волос Вероники и Девы, в районе, не видимом с Земли по причине расположенных на данном векторе пылевых облаков.

Космолётчики быстро пришли в себя, привычно полюбовались на волокна колоссальной космической паутины, сотканной из других скоплений галактик, предваряющих мегаскопление Ланиакеи.

– Предлагаю провести испытание «Умертвия» здесь, – обратился к учёным Дроздов. – Мы на краю области Цвикки, рядом с парной звёздочкой класса М9.

– Звёзды – коричневые карлики, – добавил Твердыня, кванк фрегата. – Планет не имеют из-за неустойчивости орбит в условиях меняющихся гравитационных эфемерид.

– Изменится гравитационная картина этого района, – возразил Шустов.

– Незначительно.

– Вообще-то, если мы угрохаем одну звёздочку, – сказал Шмелёв, – трагедии не случится. Да, капитан?

– Поехали, – скомандовал Дроздов.

«Великолепный» отработал шпугом десять миллионов километров до ближайшей из звёзд, едва светящейся на красной границе диапазона, остановился в миллионе километров от неё, как бы давая космолётчикам возможность убедиться в отсутствии жизни в системе.

Диана с интересом осмотрела увеличенную в растворе виома безымянную звёздочку, на которую можно было глядеть, не прибегая к защитным очкам. По багровой поверхности звезды, расколотой более светлыми «плоскогорьями» на отдельные плиты, объятые сетью тёмных трещин, плыли облака более яркого тумана, а вырывающиеся из ущелий между «материками» кое-где алые протуберанцы создавали причудливые фонтаны, тающие в космосе. Это было красиво, и Диана пожалела, что приходится уничтожать ни в чём не повинную древнюю звёздочку.