Эль-Сид, или Рыцарь без короля

Это был не бой, а резня. Снова и снова, вздымаясь и падая, вспыхивали в отблесках костров клинки, и казалось, что они обратились в плетку-семихвостку, которой хлещет сам Сатана. Крики и вопли перемешивались с топотом мчавших во весь опор коней. Завывали всадники, нанося удары, и те, кто под ударами этими падал.

Сенсеньо, которого Руй Диас нещадно пришпоривал и направлял не столько поводьями, сколько шенкелями, сшибал бегущих, не до конца проснувшихся людей. Несся в полутьме через хаос, озаренный лунным светом, и нес своего всадника, рассыпа́вшего направо и налево удары меча. Сид настигал бегущих – одного за другим. Методично, как жнец, срезающий колосья пшеницы, разил наверняка, безжалостно и беспощадно. И как снопы, валились убитые.

Сияние луны высвечивало людей, которые метались в ужасе, бежали, сами не зная куда, с одной целью – спастись от смерти. Кричали раненые, почти невидимые под ногами коней. Загорелись несколько палаток – пламя рассекло на куски ночную тьму, высветив суетящиеся фигурки.

Ну, хватит, сказал себе Руй Диас. Урок преподан.

Он натянул поводья, остановил коня. Потом во всю мочь голоса гаркнул, перекрывая шум расправы:

– Фелес!

– Я здесь, Сиди!

Да, племянник, как всегда, был рядом, отставая на полкорпуса. Он слепо следовал за ним на галопе и готов был выполнить любой его приказ.

– Отступаем! Труби отход!

Запел рог: два раза – коротко и один – длинно. Хрипловатые грубые звуки разнеслись над криками и лязгом оружия. Повсюду всадники стали придерживать коней, поворачивать их назад, к ручью. Руй Диас, не трогаясь с места, резкими рывками поводьев заставлял коня вертеться вокруг своей оси. Известное средство успокоить животное, если безжалостным пришпориванием довел его до исступления.

– Все назад! – снова крикнул он. – Назад! Отходим!

Он знал, что разгоряченные скачкой и рубкой всадники не слушают его. Да и кровь оглушительно стучит в висках, заглушая все прочие звуки. Однако покорный его воле жалобный зов рога передавал приказ, и мало-помалу даже те бойцы, которые прорвались уже в самую сердцевину лагеря, стали поворачивать коней. И вот мимо него в дробном и гулком стуке копыт стремительно промелькнули черные тени.

Руй Диас в последний раз прокрутился на месте, дергая попеременно то один, то другой повод, убедился, что вроде бы все отошли. Тогда он обернулся к пылающим палаткам, взглянул на сумятицу и панику, царящие в этой части лагеря, привстал на стременах и закричал во все горло:

– Я – Родриго Диас из Вивара! Вы расслышали мое имя?! Я – тот, кого зовут Сидом Кампеадором, а это – мой привет королю Арагона.

Потом вложил меч в ножны, тронул коня шпорой и медленной рысью двинулся вслед за своими. И тут заметил, что по руке, от правого локтя к запястью и дальше, к ладони, каплями стекает кровь, уже испачкавшая перчатку. Но это была чужая кровь.

III

Сутки спустя отряд дошел до Монсона, и противник, обретя осторожность после ночного налета, не осмелился воспрепятствовать и только следил за продвижением издали. Руй Диас оставил для защиты крепости Пьедра-Альта двадцать кастильцев-конников и полсотни пеших мавров под командой Мартина Антолинеса, выслал дозоры на левый фланг и увел остальное войско на восток, проделав пять лиг по скверной дороге, тянувшейся к югу от Барбастро: далеко позади тонули в туманной дымке синевато-серые отроги сьерры.

На полпути разбили бивак на высоком, хорошо защищенном со всех сторон холме у реки Синки. Клубящиеся над вершинами тучи обещали непогоду, и Руй Диас не хотел, чтобы войско подошло к Монсону до нитки вымокшим и утомленным. А потому приказал поставить палатки и окружить их рвом и палисадом, расставил дозорных, послал людей за фуражом, разведчиков – к вражескому стану, почтовых голубей – в Сарагосу и приготовился ждать. А кроме того, по совету Якуба аль-Хатиба, отправил в Монсон Али Ташфина – благо у того имелась там родня, – чтобы прощупать почву и обозначить выбор: либо перейти под державную руку эмира Сарагосы, ничего не потеряв, кроме доброго имени, либо подвергнуться всем ужасам приступа.

– В последнем случае, – наставлял Руй Диас своего посланника, – надо объяснить без околичностей, что Монсон будет разграблен дочиста, а все мужчины старше двенадцати лет – перебиты. Понятна задача?

– Вполне.

– Ну, ступай тогда, нам надо поторапливаться.

А поторапливаться надо потому, что над ними нависла опасность, да не одна. И если они застрянут у стен Монсона, положение может осложниться еще сильней. Минувшей ночью лазутчики доложили, что войско наваррцев и арагонцев двинулось на восток, не слишком, впрочем, поспешая. Король Санчо Рамирес явно выжидал, чем кончится история с Монсоном.

Сознавая угрозу, Руй Диас созвал на военный совет всех своих командиров и Якуба аль-Хатиба. Мнения совпали.

– Если город окажет сопротивление, – сказал Минайя, – противнику это будет на руку. Эмир Мундир готовит свои войска. Соединится с наваррцами и арагонцами – и будет у них двойное, а то и тройное численное превосходство над нами.

Остальные выразили согласие.