Эланус

Они схватили его, когда он еще не успел вставить ключ в замок. Кто-то резко заломил ему руки за спину, потащил за дом; в поле его зрения появился второй, его лицо было скрыто за лыжной маской.

Они бросили его на лужайку возле сарая с инвентарем – сад оттуда не просматривался. Йона попытался подняться на ноги и в тот же момент получил первый удар ногой по ребрам.

У него перехватило дыхание, он скрючился. Следующий удар пришелся в бедро, а затем удары посыпались так часто, что он потерял им счет. Он лишь старался защитить руками голову и сгруппироваться так, чтобы подставлять под удары как можно меньше поверхности тела.

Он сам удивился, что не стал кричать. Правда, для этого ему не хватало воздуха в легких, и, кроме того, он изо всех сил старался не потерять сознание.

В какой-то момент нападавшие перестали его бить.

– Где он?

– Кто? – выдохнул Йона. Он едва слышал сам себя.

– Дрон. На котором ты тут шпионишь за людьми. Некоторым это совсем не нравится. Ну, где он?

И вновь удар ногой, теперь в плечо.

– Разбился, – простонал Иона.

Один из нападавших приподнял его так, чтобы он сел:

– Не болтай ерунду.

– Это не ерунда. Прошлой ночью был ветер, дрон ударился об оконное стекло. После этого он потерял устойчивость и на обратном пути упал. – Он закашлял, и кашель отдавался болью по всему телу. – Я искал и не нашел. Наверное, кто-то уже прибрал его.

Оба нападавших обменялись взглядами сквозь щели своих масок.

– Вот что, парень. Во-первых, если ты нас обманул, то по-настоящему пожалеешь об этом. Во-вторых, прекращай совать свой нос в чужие дела. И в-третьих, шантаж – дело нехорошее. Ты понял?

Еще один, последний удар ногой, уже вполсилы по сравнению с предыдущими, и они ушли. Йона упал на траву, отдышался, а потом попытался прояснить свое положение.

Сильнее всего болели руки, спина и ноги, но, по крайней мере, он мог ими двигать. Похоже, обошлось без переломов. Даже ребра были не сломаны.

Голова осталась цела. Нападавшие ни разу не ударили по ней ни руками, ни ногами, что, если вдуматься, было очень странно.

Примерно через четверть часа Йона мог уже хотя бы сидеть. Еще через десять минут он ухватился за ствол росшей около него яблони и, цепляясь за него, поднялся с земли.

У него получилось встать. Было жутко больно, но кости, жилы и мышцы выдержали.

Собрав всю свою волю и остаток сил, Йона доковылял до парадной двери дома. Ключ лежал там, где он его уронил перед нападением. Когда он наклонился, слезы выступили у него из глаз. Он услышал свои стоны, но зажал ключ в руке и с первой попытки попал в замок.

Ему нельзя отступать, пока нельзя. Если кто-то из Хельмрайхов прибыл домой раньше… Ему не верилось, что они могли послать этих двоих избить его. Да, Сильвия и Мартин хотели от него избавиться, но не избить. Хотя до этого они хотели найти Элануса, вполне возможно, что по поручению Шраттера. Интересно, мог Эрих быть одним из нападавших? Этого тоже нельзя было исключать.

Лестница, ведущая наверх, оказалась настоящим испытанием. С каждой ступенькой Йона чувствовал, как слезы бегут по его лицу. Он уже боялся того, в каком состоянии он может увидеть свое тело, когда разденется.

Прежде чем направиться в ванную, он взял из комнаты белье, свитер и спортивные штаны, потом открыл воду в душе и запер дверь в ванную.

Так, сначала снять джинсы. Затем стянуть через голову пуловер. И на то, и на другое потребовалось в десять раз больше времени, чем обычно. Даже без зеркала Йона два или три раза испуганно застонал, увидев свою грудь, руки и ноги.

Красные пятна, быстро меняющие цвет на синий и черный. На правой руке он обнаружил рвано-ушибленную рану. Она была неглубокой, но все еще кровоточила.

Он еще раз ощупал ребра. Нападавшие сработали профессионально. Они знали, как далеко можно зайти, чтобы не довести его до больницы.

За это он был им почти благодарен. От этой мысли он вновь засмеялся, что вызвало ужасную боль. И все же он ни за что на свете не согласился бы лечь в стационар. Уж если можно оказаться в коме, поскользнувшись и упав в котлован, то такое определенно могло случиться и после избиения в саду у Хельмрайхов.

Его пугала даже сама мысль, что можно оказаться во власти Беаты Лихтенбергер. Он не забыл, как Линда смотрела сегодня на нее. Запуганно и умоляюще.

Душ вызвал одновременно боль и облегчение. Вода вдвое сильнее жгла в ободранных и лопнувших местах, но она же вернула Йоне ясность мысли.

Он осторожно промокнул тело полотенцем, оделся – все снова словно при замедленной съемке – и отнес свои грязные, изодранные джинсы вместе с пуловером в свою комнату, где спрятал их в шкафу.

К его удивлению, мобильник пережил экзекуцию. Похоже, все удары пришлись мимо. Он лег в постель, натянул одеяло до плеч и позвонил Паскалю:

– Слушай меня внимательно, это важно.

– Йона? – Голос Паскаля звучал удивленно. – У тебя какой-то странный голос. Все в порядке?

– Нет, не в порядке. Мне тяжело дышать, поэтому я говорю тихо. Меня только что избили двое. Они хотели знать, где Эланус.

– И что? Теперь они придут ко мне? – В его голосе не было ни капли страха.