Эльдар Рязанов

Наибольшую трудность представлял поиск исполнителя главной роли. Смоктуновский умер еще в 1994-м — в 2005-м уже не было такого актера, в котором Рязанов «дистанционно» мог разглядеть Андерсена. Изначально было понятно, что подбирать нужно двух артистов — на юного и на зрелого Ханса Кристиана. Режиссер решил сначала найти опытного возрастного исполнителя, а потом уже искать его молодого «двойника» среди начинающих.

Была мысль: пригласить в картину американца Эдриена Броди, понравившегося Рязанову в фильме Романа Поланского «Пианист» (2002), — но, кажется, никаких действий в этом направлении Эльдар Александрович все же не предпринял.

Актера Санкт-Петербургского академического театра имени Ленсовета Сергея Мигицко, которому в 2005-м было 52 года, Рязанов пригласил попробоваться на одну из второстепенных ролей — Морица Мельхиора, еврея, в доме которого долгое время жил Ханс Кристиан. Но при первой же встрече с Мигицко режиссер обомлел. «Вылитый Андерсен!» — мелькнуло в его голове. И хотя энтузиазма Эльдара Александровича по поводу данного артиста больше никто из съемочной группы не разделял, решение было фактически принято.

Мигицко же подсказал, кого взять на роль молодого Андерсена. Актер знал, что в московском театре «Ленком» играет 23-летний Станислав Рядинский, весьма на него похожий. Так главными исполнителями в фильме Рязанова впервые за долгое время стали незвездные артисты.

Зато уж женские роли были отданы актрисам известным: безответно влюбленной в Андерсена горбатой Генриеттой стала Алена Бабенко, а шведской оперной дивой Йенни Линд, которую безответно любил сам Андерсен, — Евгения Крюкова, так восхитившая Рязанова на съемках «Ключа от спальни».

Из более давних любимиц режиссера в «Андерсене» сыграли лишь Наталья Щукина (балерина мадемуазель Шалль) и Лия Ахеджакова (совсем крошечная роль гадалки).

Небольшую, но сверхзначительную, обрамляющую повествование роль Господа Бога, притворившегося обитателем дурдома (или наоборот), исполнил Вячеслав Тихонов, почти ровесник режиссера. То было первое и последнее появление Вячеслава Васильевича в картине Эльдара Александровича, хотя знакомы они были со студенческой скамьи.

Во время подготовительного периода Рязанов наконец напомнил о себе кремлевским обитателям, направив в администрацию президента сценарий с сопроводительным письмом относительно путинского обещания.

Через некоторое время Рязанову назначил встречу тогдашний глава администрации президента Дмитрий Медведев. Ключевые слова, произнесенные последним на этом историческом собеседовании, были: «Газпром вам поможет».

Газпром помог суммой, на которую можно было снять только половину картины. Мол, денег немного, но вы держитесь.

Рязанов был раздосадован; подумывал даже о том, чтобы вернуть даденое — и похерить всю постановку. Но ставшая уже привычной при капитализме мысль о том, что отказываться от денег в любом случае глупо, не давала покоя и все-таки победила внутреннее сопротивление режиссера. «Значит, буду снимать половину, — после нескольких дней раздумий постановил Эльдар Александрович. — Половина фильма будет, а там…» О том, что будет «там», думать не хотелось. Вновь наносить визиты потенциальным спонсорам желалось еще меньше — хотя и этого в итоге не удалось избежать.

Первое, от чего пришлось отказаться в связи с ограниченностью в средствах, — от съемок на родине главного героя. Во время визита в Данию Рязанов уже облюбовал тамошние музеи под открытым небом: специально для туристов сохраненные в историческом виде старинные городки и деревушки. Однако начни съемочная группа работать в одном из таких музеев, плата за эту возможность моментально сожрала бы весь бюджет. А желания как-либо содействовать съемкам фильма об их прославленном соотечественнике датчане совершенно не выказали.

Пришлось довольствоваться интерьерами, найденными в Подмосковье и окрестностях Санкт-Петербурга, а также декорациями. Впрочем, Рязанов остался настолько доволен работой художника-постановщика Людмилы Кусаковой, что был даже рад несговорчивости датчан. Тем более что съемки в стерильных музеях создали бы на экране ощущение неестественности, безжизненности, а в родной обстановке, не опасаясь что-нибудь сломать или запачкать, можно было снимать абсолютно раскованно — как Рязанов и привык. Так что XIX век вновь (после «Гусарской баллады», «Бедного гусара» и «Жестокого романса») предстал в рязановском кино во всей красе. Причем на этот раз перед режиссером стояла задача не только воссоздать на экране некую историческую идиллию, но и в полной мере продемонстрировать всяческую грязцу — как в переносном, так и в прямом смысле. На аутентичных датских улочках это вряд ли бы удалось осуществить.

Первую половину фильма начали снимать в мае 2005 года. Потом деньги вышли, и ко второй половине удалось приступить лишь в конце октября. Именно к этому времени у Рязанова появились новые спонсоры (чему активно посодействовало все то же Федеральное агентство по культуре и кинематографии).