Эльдорадо (СИ)

Кьяри наблюдала, как Нио наставлял своих людей. Каждого он знал по имени. Атавалп общался со своими воинами знаками, взглядами, отлаженная в боевых вылазках схема, и Нио не хуже его знал, что сказать людям, чтобы успокоить их и побудить к действию. Что Нио пользуется в городе большим уважением и любовью, Кьяри поняла, когда присоединилась к группе воинов и монахов, которую он вел. Нио стучался в дома, разговаривал с людьми, гладил детей по головам, помогал женщинам собирать пожитки. Без суеты, без волнения, но и без задержек. Рядом с Нио жители города вели себя так, будто они не убегали от смерти, а собирались на рынок. Деловито и быстро.

Когда утренняя звезда зажглась на востоке, предупреждая о скором восходе солнца, в подземелье спустились около ста женщин и детей.

- Мы можем вывести больше, - впервые за всю ночь Нио заговорил с Атавалпом. - Если вам удастся сегодня сдержать нападение, завтра ночью на вашу сторону по подземному ходу уйдет в два раза больше людей.

Они стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза. Ветер трепал длинные волосы Атавалпа. Пыль окутала его золотые ноги и золотую руку Нио. Кьяри показалось или, когда Атавалп кивнул, в глазах его мелькнуло уважение?

- Я останусь, - сказала Кьяри.

Теплота и уважение исчезли из взгляда Атавалпа. Теперь он смотрел на Нио холодно и враждебно. Он не доверял ему, но не посмел спорить с Кьяри. За что она была ему благодарна. Как и за то, что он тоже пожелал остаться.

Когда последние воины скрылись в подземелье, а лаз завалили шерстяными одеялами и мусором, небо на востоке начало светлеть, Кьяри ощутила тревогу. Усталость только укрепила дурное предчувствие. В лучах восходящего солнца она рассматривала тонкую шею Нио, его короткие волосы, тонкий нос, тёмные круги под глазами и спрашивала себя, действительно ли, она доверяет ему. Кьяри поежилась от внезапного порыва ветра и поняла, она не доверяет Нио, как обычно она очарована им. Как раньше она тянется к нему так сильно, что даже недоверие, опасность, заговоры и мятежи не способны это изменить.

- Вам нужно поспать, - сказал Нио. - Всем нам нужно отдохнуть.

Нио и монахи жили на стройке в глинобитных хижинах. Один из монахов уступил свой дом Атавалпу. Эти домики были все одинаковые - земляной пол, соломенный матрас с шерстяным одеялом, яма для очага, выложенная глиной, единственный глиняный горшок, распятие на стене.

Кьяри подошла к нему и осторожно, будто боялась уколоться, притронулась пальцем к стопам распятого бога.

Нио присел на корточки около очага и заварил какао. Когда он передавал чашку Кьяри, их пальцы соприкоснулись, и сердце Кьяри ускорило бег. На вкус какао ничем не отличалось от того, что варил Нио в деревне чиа. Сейчас он сидел близко, и Кьяри могла рассмотреть шрамы на его плечах. Шрамы, оставшиеся от самобичевания. Воспоминание было неприятным. В Чачапояс от Нио пахло кровью, мухи кружили над его спиной, а белки его глаз были красными от потрескавшихся сосудов. Сейчас глаза Нио, несмотря на бессонную ночь, казались, ясными. Искренними? Кьяри не знала, откуда взялась последняя ассоциация. Она слишком устала, чтобы отдавать себе отчет в каждом своем действии и мысли. Она просто хотела прикоснуться к Нио. Отставив чашку в сторону, она провела пальцем по его переносице. Давно она не делал так, но тело помнило это движение и связанные с ним ощущения. Кьяри подвинулась ближе и прижалась губами к губам Нио. Он не отстранился, не шарахнулся от неё, как на площади Чачапояс. Он был тёплым, нежным, таким желанным. Не прерывая поцелуя, Кьяри трогала его скулы, короткие волосы, шею, плечи, грудь. Под её пальцами напряжённые мышцы Нио постепенно расслабились. Он положил ладони Кьяри на спину и притянул её к себе. Тесно прижавшись грудью к его груди, она разорвала поцелуй и посмотрела Нио в глаза. Казалось, не было последних трёх лет. Император, война, золотая армия - все было дурным сном. Нио смотрел на неё так же, как раньше - растерянно, внимательно и восхищенно.

- Мне снился этот момент, - сказал он, распуская волосы Кьяри. - Много раз.

- Я люблю тебя, Нио. Всегда любила, и всегда буду любить, - прошептала Кьяри ему в губы и улыбнулась. Ей показалось, что её слова прозвучали как прощанье. Сказывалась усталость и напряжение последних часов, дурные предчувствия и неверие в собственное счастье. Ведь она убедила себя, что ей достаточно просто знать, что Нио жив. Не нужно к нему прикасаться. И теперь она каждой клеточкой своего тела ощущала, какой тюрьмой была эта убежденность. Как она могла раньше дышать, двигаться и разговаривать? Без прикосновений Нио, без его нежности и тепла, она как будто и не жила. А теперь словно проснулась. Желание ослепляло и кружило голову. Оно обещало большие перемены, очищение и освобождение от сомнений, страхов и воспоминаний.