Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование

6) осуществление исключительных прав, в том числе допустимые способы распоряжения исключительными правами;

7) внедоговорные способы защиты исключительных прав».

По сути, предлагаемая статья выполняет те же функции, что и ныне действующая ст. 1231 ГК РФ, однако прямо закрепляет принцип lex loci protectionis – применения права страны, где испрашивается охрана. Таким образом, если нарушение исключительного права произошло на территории России, то подлежит применению российское право. Если нарушение исключительного права произошло на территории России, Германии и Украины, то в случае рассмотрения спора в российском суде (например, по причине того, что ответчик является российским гражданином) суд должен будет применить право каждого из указанных государств к каждому факту нарушения. В случае если нарушение исключительного права было совершено в сети «Интернет», данное правило является явно неудобным, поскольку будет вынуждать суд устанавливать содержание и применять право многих зарубежных государств в отношении одного и того же факта нарушения. Таким образом, предлагавшаяся редакция ст. 1207² обладала теми же недостатками, что и соответствующие положения Регламента Рим II, и никак не учитывала этот факт, впрочем, как и специфику сети «Интернет» в принципе. Кроме того, в случае принятия данного положения оно создавало бы дополнительные проблемы для российских правообладателей, которые, защищая свои права от нарушений в сети «Интернет» в российском суде, были бы вынуждены нести бремя установления содержания права множества различных стран. Все это послужило причиной отклонения данной поправки. Как следствие, lex loci protectionis так и не стал частью российского коллизионного права. Вместо него применяются положения ст. 1231 ГК РФ.

Право, применимое к отношениям, возникающим при обработке персональных данных

Законодательство о персональных данных представляет собой комплексную отрасль, включающую как положения частноправового характера, основанные на принципах автономии воли (например, в части регулирования согласия субъекта персональных данных на обработку его данных, заключения договоров между оператором и лицом, осуществляющим обработку персональных данных по его поручению, и т. п.), так и положения публичного права (например, в части регулирования статуса уполномоченного органа по надзору и контролю в сфере персональных данных, требований к обработке данных и локализации). Кроме того, законодательство о персональных данных играет важную роль в обеспечении национальных интересов в сфере информационной безопасности. Все это обусловливает необходимость определения сферы применения законодательства о персональных данных по кругу лиц и территории в случае обработки персональных данных в сети «Интернет». Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» (далее – Закон о персональных данных) не содержит специальных положений на сей счет. Соответствующие разъяснения[314] были даны Минкомсвязи России, который является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере обработки персональных данных (п. 1 Положения о Министерстве связи и массовых коммуникаций Российской Федерации[315]). В связи с этим их можно рассматривать в качестве изложения официальной позиции регулятора в сфере законодательства о персональных данных, хотя они формально не являются юридически обязательными для судов.

В соответствии с разъяснениями Минкомсвязи России, при осуществлении деятельности в сети «Интернет», которая в силу своего трансграничного, децентрализованного и виртуального характера не позволяет четко обозначить географические границы осуществления такой деятельности, необходимо установить специальные критерии, при которых она может быть отнесена к осуществляемой на территории РФ. Одной лишь доступности интернет-сайта на территории РФ недостаточно для вывода о том, что на него распространяется законодательство РФ, в том числе о персональных данных, поскольку в таком случае сфера его применения носила бы по существу всемирный характер и делала бы практически невозможным контроль за его деятельностью. В связи с этим, по мнению Минкомсвязи России, необходимо руководствоваться критерием направленной деятельности, который уже нашел свое отражение как в европейском, так и в российском законодательстве.