Елена

День и час поступления газет и листовок из типографии на «склад» Елене известен. С ней связаны и те работники, которые доставляют литературу со «окладов» на явки. Теперь самое главное и опасное: распространитель должен взять на явке газеты или листовки и вручить их по назначению. Распространителями литературы были комсомольцы. Объединялись они в «тройки» и «пятерки». Только один из них знал, в какое место доставлена литература, он забирал и раздавал ее остальным членам своей группы. Последние же доставляли газеты на фабрики и заводы («Коммунист» на русском языке), в кафе «Открытые Дарданеллы» и другие явочные квартиры Иностранной коллегии или непосредственно вручали матросам и солдатам («Коммунист» на французском и польском языках, листовки на разных языках). В подполье были явки, куда доставлялась литература только на одном определенном языке.

Подпольные газеты и листовки распространялись и теми работниками, которые вели устную агитацию среди антантовских солдат и матросов. Пропагандист передавал газету тому, кто уже сочувственно относился к большевикам.

Весь аппарат распространения нелегальной большевистской литературы работал под непосредственным руководством Соколовской, и он, отмечала в своих мемуарах Елена, «работал слаженно, без серьезных перебоев, оставался весь период подполья неизменным. Ни одному провокатору не удалось проникнуть в наши ряды. Врагу иногда удавалось вырывать из наших рядов отдельных товарищей, они гибли, не проронив ни слова, и на смену им приходили другие».

ЛИДА

За распространение большевистских газет и листовок белогвардейцы и интервенты расстреливали без всякого следствия и суда. В феврале 1919 года появились такие сообщения:

«В порту задержан неизвестный молодой человек, раздававший прокламации на французском языке. Неизвестный был на месте расстрелян».

«Молодой человек, интеллигентного вида, распространял газеты большевиков возле памятника Пушкину. Военный патруль застрелил его на месте преступления».

«Два молодых человека расстреляны у входа в Александровский парк при попытке передать коммунистическую газету французским солдатам».

Все чаще публикуются в буржуазных газетах сообщения о расстрелах за распространение нелегальных газет и листовок. Однако ряды подпольщиков не только не уменьшались, а с каждым днем росли. Пренебрегая опасностью, многие коммунисты и комсомольцы показывали чудеса храбрости, выдержки, находчивости.

«В этом отношении отличались работницы фабрики Попова,— писала Соколовская. — Там работала одна работница, товарищ Петренко, она владела французским языком и объединяла вокруг себя группу работниц. Все они занимались распространением газеты, а сама она отчасти занималась пропагандой».

Соколовская в подполье была связана с десятками работников. В ее опубликованных и неопубликованных воспоминаниях названы фамилии лишь нескольких подпольщиков, в том числе и Петренко — работницы табачной фабрики братьев Поповых. Почему именно о Петренко вспомнила Елена, когда писала свои воспоминания?

Передо мной черновой набросок какой-то статьи или, может быть, дополнение к стенограмме, написанное рукой Соколовской. Судя по содержанию, оно относится к началу 20-х годов. Читаю: «Лиду мы особенно берегли. Ей запрещалось посещать наши явки. Французский «Коммунист» ей приносил опытный конспиратор Зяма. Как-то произошла неприятная история. Лиде вместо французской передали греческую газету (греческую газету, как и польский «Коммунист», пока обнаружить не удалось. В. К.). Незнание языка могло привести к провалу. Мы изрядно переволновались. Слава богу все кончилось счастливо. И все же Лиду мы не уберегли... Не спасли Лиду даже ее трубочки...»

Среди подпольщиц, распространявших большевистскую литературу, по крайней мере, известны были три Лиды. Но о какой же Лиде писала Соколовская? Поиски в архивных хранилищах, беседы с ветеранами революции достоверного ответа не дали. Пришлось в книге, которую я тогда писал, умолчать об этом факте. Прошло десять лет. Я встретился со старым большевиком, ветеранам табачной фабрики Афанасием Михайловичем Лалакиным. Разговорился с ним. Он хорошо знал Лиду Петренко [20], бывшую работницу табачной фабрики. Афанасий Михайлович сам много раз выполнял поручения секретаря обкома Елены Соколовской. Он любезно разрешил мне ознакомиться с письмами Лидии Ивановны Петренко, с которой он переписывался. В одном из писем Афанасию Михайловичу читаю: «Приблизительно с конца 1918 или начала 1919 года к нам начала поступать газета на французском и один, кажется, раз на греческом языке. Я работала одна. С греческой газетой мне было трудно: языка я не знала, греческих солдат видела мало, эти газеты я подбросила часовым на постах, где-то внизу Колонтаевской улицы. С газетами на французском языке мне было легче».