Елена Троянская

– Сестра моя, – обняла я Андромаху, и мы плакали вместе.

Впервые в жизни я порадовалась, что у нас с Парисом не было детей. Мой ребенок погиб бы страшной смертью, как все.

– Ты поплывешь со мной в Грецию, – объявил Неоптолем Андромахе. – Не как жена, конечно. Ты старовата – тут ты права. Но позабавить меня порой сгодишься. Я же достоин греческой царевны, никак не меньше. Думаю, Елена, что твоя дочь Гермиона придется мне по вкусу. Я уже поговорил с ее отцом и получил согласие на ее руку. Скоро я стану твоим зятем. Дорогая матушка! – Он со смехом поцеловал меня в щеку.

Я не удержалась и дала ему пощечину.

– Если моя дочь пошла в меня, она отвергнет тебя!

– Вряд ли она пошла в тебя! Слишком давно она тебя не видела, – снова рассмеялся Неоптолем. – Она не откажет сыну великого Ахилла! Многие женщины мечтают обо мне.

– Так осчастливь их, а мою дочь оставь в покое.

– Зачем же обделять твою дочь? Впрочем, хватит болтать о пустяках. У меня есть важное дело. – И Неоптолем повернулся к женщинам, которые находились в доме. – Мне явилась тень моего отца. Он открыл мне свое сокровенное желание.

– Как интересно! Он тебя совсем не знал – и вдруг открывает тебе свои секреты! – заметила я.

– Боги обращаются к своим детям, когда пожелают! – дернулся и резко ответил Неоптолем.

– Ты хочешь сказать, Ахилл теперь – бог? Странно, когда я впервые увидела его, он был всего лишь скверный, злобный мальчишка.

– Заткнись, троянская блудница! – заорал Неоптолем.

– Оскорбления идут в ход, когда больше нечего ответить. Так что же тебе поведал твой великий отец?

– Он хочет, чтобы мы принесли ему жертву. Иначе не будет попутного ветра на обратном пути.

– Полагаю, он хочет моей крови, – вышла вперед Гекуба.

– Нет. Он хочет твою дочь Поликсену.

– Что? – На моих глазах Гекуба из убитой горем старухи превратилась в львицу, Неоптолем даже отступил. – Что ты сказал? Почему ее?

– Она нравилась отцу. Он влюбился в нее.

– Как? Он ее даже не видел.

– Видел. Возле источника, – ответил Неоптолем.

Поликсена подошла к нему, ее глаза сверкали.

– В тот день, когда убил моего брата Троила? Он еще успел разглядеть меня? Передай своему отцу, когда он снова явится тебе во сне, что я ненавижу его!

– Скоро ты передашь ему это сама. Твои чувства никого не волнуют. Твоя кровь оросит его могилу. Лишь после этого войну можно будет считать законченной.

– Троя превращена в груду пепла, мертвые погребены под руинами, и твой отец требует еще одной жертвы, чтобы завершить войну? – тихо спросила Поликсена.

– Желания покойного – загадка для живых, – пожал плечами Неоптолем, и я вспомнила тень Париса. – Сам не понимаю, зачем ты понадобилась отцу.

– Затем, что он жестокий убийца, – сказала Поликсена. – Пока мог убивать сам, он убивал. А теперь требует, чтобы другие убивали ради него.

– Лучше убей меня, Неоптолем, – взмолилась я. – Твой отец будет рад моей крови – ведь именно мой муж убил его.

– Ничуть не сомневаюсь, что он был бы рад прогуляться с тобой по Островам блаженных, где он, насколько мне известно, пребывает. Но ты, матушка, еще пригодишься мне здесь, – ухмыльнулся Неоптолем.

Поликсена оттолкнула руки матери, протянутые к ней, и встала рядом с Неоптолемом.

– Я стану последней жертвой войны? На этом убийства прекратятся?

– Да, – ответил Неоптолем. – После этого мы отплывем на родину и навсегда покинем берег Трои.

– У меня будет своя могила?

– Девочка, о чем ты говоришь? – вскричала Гекуба.

– Я хочу гробницу из белого мрамора, – сказала Поликсена. – Только подальше от Ахилла. Что ж, если невинная кровь греческой царевны помогла кораблям греков приплыть сюда, то пусть невинная кровь троянской царевны поможет отправить их обратно.

– Нет, нет! – рыдала Гекуба.

– Матушка, не плачь, – приказала Поликсена. – Неужели ты думаешь, будто мне слаще смерти покинуть родную землю? Стать рабыней, терпеть надругательства одного из наших врагов? Неужели ты думаешь, что Андромахе будет лучше жить в чужой земле, чем мне покоиться в родной? Я не завидую Андромахе, – повернулась она к Неоптолему. – Я предпочитаю могилу.

– Ты получишь ее. – Неоптолем скривил губы, но не ударил Поликсену. – Приготовления займут некоторое время, но мы поторопимся. На закате наши желания исполнятся: ты получишь могилу, а мы – попутный ветер.

Он вышел. Женщины окружили Поликсену, плача и причитая. Приготовления чудовищным образом напоминали свадьбу. Поликсену натерли благовонными маслами, причесали, нарядили в лучшее, что нашли. Ей на ухо шептали какие-то слова. Замужние женщины всегда делятся с невестой своим опытом. Но кто из нас мог поделиться с Поликсеной опытом смерти?

Перед закатом за Поликсеной пришли два воина. Она была в белом платье, с самодельной царской диадемой на голове – ее сплели из лент, на которое разорвали платье Гекубы. Никаких драгоценностей. Даже жертвенному быку золотят рога, но Поликсена шла без золота и украшений. Кто-то принес букетик полевых цветов, и из них сплели ожерелье и браслет для нее.

– Мы будем сопровождать ее, – заявила я солдатам.