Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Прознав, что затея сорвалась, Филипп нарушил мир и напал на Нормандию, стремясь ее захватить, но пока что имел успех лишь во взятии Эврё и еще нескольких замков – несмотря на то, что, как правило, военные действия в Европе в зимний период всегда затухали. Итак, вероломство ему почти не помогло, хотя он по-прежнему находился в Нормандии и угрожал Руану. Во-вторых, Иоанн по дурости своей усугубил тяжесть своего положения, отправив некоего Адама с приказами к комендантам своих замков быть готовым начать военные действия. В Лондоне Адам, не уступавший дуростью своему господину, изволил отужинать с архиепископом Губертом, где неосмотрительно выложил не только много ценной информации, но обмолвился о самом главном – недостатке у Иоанна людей. Ему спокойно дали уйти, после чего внезапно к нему пришел на дом сам лорд-мэр и арестовал его. Все наличные документы, удостоверявшие измену Иоанна, были представлены «регентскому совету» и всем оперативно собранным епископам, графам и баронам, пребывавшим в городе. Архиепископ Губерт Кентерберийский, ставший на Рождество королевским юстициарием, был человек деятельный и решительный. Как коротко и емко пишут историки Лависс и Рамбо: «Как архиепископ, он отлучил его (Иоанна. – Е. С.) от Церкви; как юстициарий, он объявил его виновным в нарушении вассальной клятвы; как наместник короля, он пошел против него с войском и отнял у него замки». Казалось, Иоанн растоптан начисто и выведен из игры; его даже лишили титула герцога Ланкастера.

Вдобавок император Генрих, освобождая в Майнце Ричарда 2 февраля 1194 г. в присутствии Элеоноры, архиепископа Готье Руанского, Лоншана, епископа Саварика Батского, а также майнцского архиепископа Конрада Виттельсбаха и герцога Леопольда Австрийского – показал ему письма с щедрыми предложениями его врагов, послы которых присутствовали на той же церемонии, растянувшейся до 4-го числа. Несомненно, они уведомили своих хозяев о том, что их надежды оказались тщетными. Можно полагать, что Филипп получил известия первым, потому что продублировал их Иоанну в одном из самых знаменитых писем в истории: «Берегитесь! Дьявол спущен с цепи!»

Статуя Филиппа II Августа в Версале

При этом Генрих не отказал себе и в другом низменном удовольствии, заставив Ричарда унизиться до принесения ему вассальной клятвы. Сложно сказать, собственное ли благоразумие заставило льва подобрать свой хвост и не рычать, однако Р. Перну полагает, что именно мудрый совет его матери Элеоноры заставил его подчиниться этому требованию – в конце концов, главным было вырваться отсюда, а потом – пусть Генрих требует, что хочет, когда Ричарда уже не будет на континенте… Король вручил императору вместо короны свою кожаную шапку, которую тот сразу же ему и вернул. Также предусматривалась ежегодная уплата Ричардом 5000 фунтов. Положительной стороной договора мог бы стать титул короля Прованса, как о том пишет Ж. Флори. Таким образом, Ричард был бы вассалом Генриха, как король Прованса, и в то же время сам Ричард становился бы сюзереном тулузских графов, осуществив давнюю мечту своей матери о владычестве над Тулузой. Тем не менее вассальная присяга в итоге была принесена за Англию.

«Дьявол» тем временем особо не спешил, наслаждаясь триумфом, оказываемом ему и его матери по пути следования по Рейну в Кельн и Антверпен. Пока король дожидался попутного ветра, могло произойти весьма неприятное дело, если доверять слуху, переданному Уильямом Ньюбургским – хронист и сам не скрывает, что так «говорят» (пер. с англ. – Е. С.): «Как говорят, император раскаялся в том, что отпустил его (Ричарда. – Е. С.), и решил вернуть обратно в заточение, приговорив к вечному заключению. Ибо как фараон и египтяне в древние дни, [сердца] которых Бог ожесточил, сожалели о том, что, хоть и вынужденно, отпустили народ Божий, который они держали в рабстве, и сказали: “Что это мы сделали? Зачем отпустили Израильтян, чтобы они не работали нам?”[97] Итак, этот вероломный император и немцы, после того, как с запоздавшим милосердием отпустили христианского короля, которого они держали в долгом одиночном заточении исключительно из-за мерзкого барыша, сказали: “Что это мы сделали? Зачем отпустили опасность для мира, тирана неимоверной силы и исключительной кровожадности? Вот, он был предан и передан в наши руки низкими служителями; они и сейчас выступают против него и препятствуют ему вернуться на родную землю, и он, несомненно, ожидает уже испытанной им опасности. Пусть же вернется к своим цепям, и более освобожден уже не будет”».