Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Параллельно с ухудшением отношений с Филиппом – тот опять требовал женитьбы Ричарда на Алисе или возвращения принцессы и, самое главное, ее земельного приданого, на что король уж никак не мог пойти; кроме того, начались англо-французские боевые действия, достигшие апогея в ноябре 1188 г. в Берри и Тулузе, ибо граф Раймунд опять переменил сторону, и теперь Филипп его защищал – Генрих начал просчитывать комбинацию, которую то ли предвидел Филипп, то ли знал о ней. Факт в том, что в конце 1187 г., когда французский король напал на Иссуден, а Ричард и Иоанн поспешили на помощь к отцу[74]

, он внезапно отказался от нее, вместо этого заключив с Филиппом какое-то тайное соглашение. Поскольку нет ничего тайного, что не стало бы явным, мы располагаем сведениями о его содержании: «вечная» и притом подпорченная невеста Алиса должна была обвенчаться с принцем Иоанном, и молодые супруги назначались наследниками всех земель Генриха – Англии, Нормандии, Анжу и, самое главное, Аквитании. И вполне естественно, что Филипп не преминул продемонстрировать договор своему «лучшему другу» – Ричарду, который примерно в это же время подавлял мятеж аквитанских баронов, поддержанных Раймундом Тулузским.

В январе 1188 г. Филипп готовился атаковать Нормандию, где укрепился Генрих, однако известие о захвате Саладином Иерусалима заставило их заключить перемирие и объявить (в который уж раз) об отправке в Святую землю; при этом Ричард пока поехал с Филиппом в Париж. Потом опять последовали стычки, Ричард (вопреки воле Филиппа) громил графа Тулузского, пока в августе того же года оба короля со свитами не прибыли к знаменитому приграничному жизорскому вязу (или дубу), под которым в течение последних лет ста было принято утрясать пограничные конфликты английских и французских королей (в последний раз – как раз в январе). Разговора не получилось, завязалась рукопашная схватка; Генрих был вынужден укрыться за стенами Жизора, французы в бешенстве срубили «священное древо». Однако влиятельное церковное сообщество вновь принялось мирить королей ради Святой земли, и тогда в ноябре состоялись переговоры в Бонмулене. Генрих и Филипп так разошлись в споре, что дело чуть не дошло до рукоприкладства, но основной драматический момент был впереди. Ричард, прибывший вместе с Филиппом, потребовал у отца клятвенно подтвердить, что Ричард – его наследник. Основания для этого были: Львиное Сердце собирался в Крестовый поход и не желал оставлять столь важный вопрос неурегулированным – чего только не могло б случиться в его отсутствие! Кроме того, Львиное Сердце требовал передачи ему французских владений Плантагенетов – Нормандии, Мэна, Турени, Анжу и Пуату (Аквитания, правда, и так была как бы его, а Бретанью владел младенец-Артур, опеки над которым жаждал Филипп). Король отказался, и тогда произошла сцена, вряд ли спонтанная – скорее всего, заранее срежиссированная, естественно, Филиппом II. Ричард снял с себя пояс, опустился на колени перед Филиппом и, вложив по обычаю свои руки в его, признал себя вассалом – «человеком французского короля» – за все английские владения во Франции и немедля обратился к сюзерену за помощью в защите своих прав. Всем было ясно, что в следующем году предстояла смертельная схватка отца с сыном… Рождество Ричард отметил с Филиппом; при Генрихе же оставался лишь его любимец Иоанн.

Король Англии сильно заболел в начале года и хворал до самой Пасхи; наконец, собравшись с силами, он отправился на свою последнюю войну. Он попытался решить дело миром на переговорах в Ла-Ферте-Бернар, но Ричард, науськиваемый Филиппом, был непоколебим: по-прежнему опасаясь, что в его отсутствие Генрих передаст власть Иоанну, он потребовал, чтоб младший брат вместе с ним отправился в Палестину. Договориться не получилось, старый трюк с церковным отлучением врагов у Генриха на этот раз практически не прошел – его просто проигнорировали, и все лето старый король отступал под напором молодых. Ричард взял Ле-Ман – родной город Генриха, откуда теперь его отец с трудом спасся – его соратники подожгли пригород, давая ему время, однако огонь перекинулся на сам город, обратившийся в пепелище. Правда, и сам Ричард там чуть не погиб – под ним был убит конь. По одной из версий, удар копьем нанес верный Генриху Уильям Маршал (тот самый, что в юности спасал Элеонору от покушения Лузиньянов). После смерти отца Ричард говорил с ним и упрекнул за то, что тот осмелился поднять на него руку, на что Маршал достойно ответил нечто вроде такого: «Государь, ты знаешь, как я управляюсь с копьем. Если б я хотел поразить тебя, мне не составило б никакого труда это сделать». Просто он спасал короля. Всегда ценивший благородство Ричард не только не покарал Уильяма, но тут же предложил ему служить так же верно, как Генриху, – и читатель еще встретится с ним.

Филипп II Август и Ричард Львиное Сердце. Средневековая книжная миниатюра