Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Филипп овладел Туром. Генрих планировал отступить в Нормандию, и тут, впервые за всю его жизнь, он сдался перед силою судьбы; его истомленный многолетними трудами организм переставал его слушаться, он понял – его час пробил. Отпустив большую часть своих людей, он повернул обратно, приехал в Шинон, где тут же слег, при этом Ричард во всеуслышанье заявил, что это – всего лишь очередной обман, хитрость старого короля. 3 (или 4) июля он нашел в себе последние силы выехать на встречу с Филиппом в Балан. Там ему продиктовали условия: полная капитуляция, выплата 20 000 марок серебром, назначение Ричарда наследником и его женитьба на Алисе. Генрих согласился на все и был отнесен в Шинон, сказав (по Геральду Камбрийскому) на прощанье Ричарду: «Не дай Бог мне умереть, пока я не отомщу тебе!» При расставании он договорился с Филиппом обменяться списком изменников.

В тот же день ему принесли список. Был ли он верен, или же Филипп решил морально добить старого короля – но первым именем, стоявшим в списке, было имя принца Иоанна. Услышав его из уст своего верного Уильяма Маршала (или канцлера Джеффри, своего побочного сына, впоследствии – архиепископа Йоркского), король изменился в лице и промолвил: «Довольно!» По более пространной версии, Генрих еще спросил Маршала, действительно ли это так, и Уильям, знавший правду, но скрывавший ее от своего короля, подтвердил сведения, предоставленные Филиппом.

Его кончину описывают и истолковывают по-разному. По одним рассказам, он повернулся лицом к стене, ничего не говорил, не пил и не ел и 6-го числа умер от хлынувшего из носа и рта кровотечения. По другим – его от потрясения хватил удар. Третьи описывают его состояние с 4-го по 6-е число, как наполненное галлюцинациями и бредом – лишь однажды его сознание прояснилось, и он успел причаститься Св. Тела и Крови Христовых[75]

– впрочем, скорее всего, последнее – просто благочестивая «клюква». Хорошо написал Огюстен Тьерри: «Терзаемый до последней минуты домашней войной, он испытал перед смертью самое горькое чувство, какое только может удручать человека, сходящего в могилу: он уносил с собой сознание, что умирает жертвой отцеубийц».

Покойного короля обнаружили в самом жалком положении – залитого кровью и полностью обобранного слугами, оставившими на нем только штаны и рубаху. Разные хронисты по-разному описывают реакцию Ричарда. Согласно одним, он в слезах и скорби провожал прах своего отца, погребаемого со всем положенным величием и атрибутами; согласно другим – он лишь молча постоял, посмотрев на окровавленного отца, и так же молча вышел (некоторые переносят эту сцену на отпевание Генриха в Фонтевро, при этом, как зловеще сообщает Геральд Камбрийский, у мертвого короля открылось кровотечение, не прекращавшееся до тех пор, пока Ричард не вышел из церкви), Генриха же похоронили чуть не в рубище, с каким-то запасным скипетром, дешевым кольцом и полоской золоченой ткани, оторванной от женского платья и положенной ему на лоб вместо короны. Гораздо интереснее рассмотреть вопрос о месте его погребения. Он дает очень интересный плод, возможно – если мы не ошибаемся – достойно венчающий многолетнюю любовную драму Генриха и Элеоноры. Генрих завещал похоронить себя в одном из анжуйских аббатств – Гранмоне, однако свое упокоение он нашел… в обожаемом Элеонорой Фонтевро!

Уильям Маршалл. Старинная гравюра