Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Вопрос – решил ли так Ричард, и интересно, на основании чего? Хотел по смерти примирить родителей, как поступил русский царь Павел I? Не слишком ли смело было помещать тело Генриха в любимую обитель матери без ее согласия? Элеонора еще находилась в Англии, хотя уже не под замком, ибо посланный в Винчестер Ричардом Уильям Маршал с приказом освободить ее нашел королеву уже свободной, т. к. тюремщики из страха сами выпустили ее, и теперь она триумфально шествовала по стране, освобождая невинных узников. И раз так, могла ли королева сама принять это решение и уведомить о нем сына и ближних? Казалось бы, разлагающееся тело нуждается в срочном погребении – но не тут-то было. Не хотелось бы шокировать читателей (а особенно читательниц) излишними подробностями, но они нам нужны, чтобы выстроить романтическую гипотезу. Итак, в Средневековье со знатными покойниками особо не церемонились, особенно когда их надо было перевезти на определенное расстояние. Труп Карла Лысого, например, транспортировали в бочке со смолой, тело Фридриха Барбароссы, трагически погибшего в III Крестовом походе на территории Малой Азии, сварили, а потом ножами отделяли мясо от костей, чтоб отвезти последние в Германию; мать Генриха II, Матильду, заворачивали в бычью шкуру; жену Эдуарда I, Элеонору Кастильскую, выпотрошили и нашпиговали для перевозки ячменем. И далее, даже если никого никуда везти было не надо, из трупа извлекались все внутренности, включая мозг (при подобной операции, производимой над Генрихом Боклерком, от попадания трупного яда умер извлекатель, на что ядовитый хронист Уильям Ньюбургский заметил, что король даже смертью своей умудрился погубить человека[76]

), и захоранивались отдельно от тела, порой – в разных местах: например, сердце Ричарда по его распоряжению положили в серебряный сосуд и погребли в Руанском соборе; это было широко и давно известно, но лишь несколько лет назад сосуд с соответствующей надписью был обнаружен. Конечно, мышечная ткань за 9 веков полностью истлела, но все же…

[77]

Но к чему вся эта патологоанатомия: похоронщики располагали достаточным количеством времени, чтобы спокойно отвезти покойного туда, куда было нужно. Это позволяет опровергнуть неясно на чем основанное утверждение Ж. Флори о том, что это решение принял Уильям Маршал ввиду летней жары, влияющей на разложение: «Генрих II неоднократно изъявлял желание покоиться в Гранмоне и сделал все необходимые распоряжения на этот счет. Но король умер в разгар жаркого лета, и перевезти его тело в Гранмон оказалось сложной задачей. Вильгельм Маршал решил похоронить короля в ближайшем большом аббатстве – им оказался Фонтевро, к которому Генрих проявлял интерес с давних времен, еще раньше, чем сама Алиенора. Итак, останки короля перевезли из Шинона в часовню аббатства, где до сих пор еще можно увидеть его великолепную гробницу… Злорадный Геральд Камбрийский не преминул упомянуть об иронии непредсказуемой судьбы: Генриху было суждено обрести вечный покой в том самом монастыре, в который он так мечтал упрятать Алиенору: «Помимо прочего, нелишним будет отметить вот что: в то самое место, куда король, потакая своим желаниям, всеми силами стремился водворить королеву Алиенору, облачив ее в монашеское одеяние, он сам заслужил в наказание Господне быть заключенным. Его погребли в этом безвестном уголке, недостойном его величия, его тело поглотила земля, в то время как королева оставалась на этой грешной земле еще долгие годы».

Как показал наш патологоанатомический экскурс, теория Флори не выдерживает критики. Ненавидь Элеонора мужа так, как ей это приписывают, она не то что его кости из могилы бы вышвырнула, она б само аббатство в ярости с землей бы сровняла. Не так ли? Достаточно вспомнить тот факт, что, несомненно, по воле покойной к тому времени Элеоноры Беренгария, жена Ричарда, не была допущена сложить свои кости в Фонтевро!