Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Элеонора не поскупилась на торжество для любимого сына, провернув его с присущей и давно забытой ею в замках Генриха аквитанской роскошью. Сохранившиеся счета свидетельствуют о некоторых особенностях понесенных затрат. Для пира потребовалось 1770 кувшинов, 900 чаш и 5050 блюд. Была «обновлена» вся конская упряжь, на темно-коричневые и алые сукна ушло 35 фунтов[79]

, закуплены беличьи и собольи меха; на наряд королевы и ее фрейлин ушла астрономическая сумма в 700 фунтов и 6 шиллингов; шелковая мантия Элеоноры в 5 с половиной локтей, подбитая белкой и горностаем, стоила 400 фунтов и 19 шиллингов; были изготовлены и другие платья для королевы – из алой материи, отороченные белкой и соболем. Многих иных одарили меховыми роскошными одеждами – даже «вечная невеста» Алиса, французская принцесса, получила беличью шубу. Теперь, после коронации Ричарда, ей вряд ли светило место королевы рядом с ним; принц Иоанн был уже женат… Конечно, какие-то надежды еще оставались – в следующем году Ричард вызовет ее в Руан, но замуж так и не возьмет, в 1193 г. ее брат Филипп потребует выдать ее за Иоанна, несмотря на его брак, и в итоге опозоренную засидевшуюся королевскую невесту выдадут в 1195 г. за простого французского графа Гийома де Понтье, которому она подарит дочку.

Действительно, если задаться очевидным вопросом – кого не хватало на этой церемонии? – и ответ будет очевиден. Конечно, молодой королевы. Но Элеонора уже вплотную занялась этим вопросом, коль скоро ее сыну было недосуг.

Впрочем, хронисты согласно отмечают, что праздник был омрачен еврейскими погромами – сначала в Лондоне, а затем – по всем крупным городам страны, кроме Винчестера. Богатое лондонское еврейство тоже хотело поздравить короля, но в творившейся пиршественной давке один христианин ударил еврея, требуя выдворить их из дворца, и началось побоище, подогретое обильной выпивкой, дарованной народу Ричардом, переросшее в полномасштабный погром, включая грабежи, насильственное крещение и сожжение евреев в их домах – отчего недолго было запылать и всему Лондону, тогда, по большей части, деревянному.

Ричард был в ярости – не только потому, что ему испортили праздник; еще ведь и слух пошел, что король сам повелел это сделать. Суть дела в том, что нормандские короли Англии традиционно поддерживали евреев, по большей части занимавшихся ростовщичеством, благодаря чему официально оказывались их наследниками (на одну треть). Например, когда в 1186 г. умер богатейший ростовщик Англии Аарон из Линкольна, Генрих II был вынужден организовать в казначействе новый особый отдел по взысканию долгов по его векселям – настолько громадными суммами тот оперировал; еще в более поздние времена Эдуарда I (до изгнания евреев из Англии в 1290 г.) власть апеллировала к полуапокрифическому закону времен предпоследнего англо-саксонского короля Эдуарда Исповедника, гласившего, что «сами евреи и все их имущество принадлежат королю». И вот теперь Ричард велел задержать и примерно наказать преступников – трое были повешены, а потом некоему уважаемому Бенедикту из Йорка, насильно крещенному, даже разрешил вернуться в иудаизм. Это доказывает, что король не был зашорен, как многие его современники, в религиозно-националистическом смысле, тем более что ему элементарно требовались деньги на Крестовый поход, и взять евреев под свое покровительство ему было просто выгодно – во всех смыслах этого слова.