Элеонора Августа

Подошли к Шаффхаузену, а город-то непрост. Волков даже обозлился на Дорфуса, почему он говорил, что город слаб. Где он слаб? В каком месте? С какой стороны к нему подступиться? Стены слабы, низки, башни стары, мосты сто лет не поднимались? Так все это городу и не понадобится, если в нем найдется тысяча людей, которые не захотят Шаффхаузен сдать.

Южной стеной город был повернут к большой горе и уходил на нее своим южным краем и самой южной стеной. С запада и севера его обтекает река, хоть и мелкая из-за сухого лета, но весьма быстрая. Через нее было два моста: большой деревянный и малый старый каменный. В том-то и дело, что мосты были: один сожгли, второй частично разломали. Горожане, наученные горьким опытом Висликофена, постарались. Они и стену северную, за рекой и с большими воротами, вроде как стали укреплять.

Приехал Пруфф, он всегда прибывал последний – капитан не отходил от своих пушек, а они тянулись в конце колонны, – встал рядом с офицерами и, лишь взглянув на город, сказал:

– Дурни, укрепляют эту стену, и пусть, мы ее бить не будем. Пушчонки у них там… Раз, два… Три, кажется, пушки вижу, затеют возню, а я тут много ниже их пушек буду. Да и далеко по стене бить, ядра силу теряют.

Его уверенность, его тон сразу приободрили офицеров, но полковник Брюнхвальд спросил:

– А какую же будем?

– Так восточную, вон и горка хорошая есть, почти что со стеной вровень, – сразу отвечал артиллерист, он махнул плетью на восток, – вон, оттуда бить будем, я еще с дороги приметил, что стена там крива. Древняя стена, долго не простоит.

– А пушки? – спросил Волков, разглядывая город врага. – Горцы же перетащат их на восточную стену.

– Обязательно перетащат, – пообещал Пруфф. – Так что подраться придется.

– А победите? – с некоторой неуверенностью спрашивал генерал.

– А как иначе? У нас полукартауна есть, у них калибры маленькие, полукартауне не чета, да и пушкари… – Артиллерист поморщился. – Когда эти городские олухи стреляли в последний раз? Неведомо. А у моих людей так звон от пальбы в ушах уже сколько времени не унимается. Поглядите на их одежу, там места нет без прожженных дыр. Нет, моим людям эти городские неровня.

Тут с ним трудно было спорить. Волков и сам видел, он порой удивлялся, как наловчились часто и точно бить канониры Пруффа. Ни ядром, ни картечью не мазали.

– На ту сторону реки придется переходить, – заметил капитан Кленк.

– Придется, придется, – соглашался Пруфф и снова указывал плетью, – вон те посады с восточной стороны частью разберем, – он махнул плетью еще раз, словно смахивал что-то безжалостно, – частью пожжем к дьяволу.

– Будь я на их месте, увидав пушки, сразу сделал бы вылазку, – заметил Брюнхвальд.

– Истинно, истинно, – согласился артиллерист, – так и сделают. Как господин Шуберт разровняет мне площадку, как только сожжем домишки вокруг и выставим орудия, жди вылазки.

– Господин полковник, – заговорил Волков, – восточная стена ваша, перед воротами поставьте палисады.

– Будет исполнено, господин генерал, – отвечал Брюнхвальд.

– Господин капитан, – продолжал Волков.

– Да, господин генерал, – откликался Кленк.

– Южнее пушек выставьте сильные пикеты, чтобы со склона горы к позициям артиллерии не подобрались. Господин фон Реддернауф, у вас дело все то же, я хочу все знать, все видеть, что происходит вокруг, и сейчас, и ночью тоже.

– Да, генерал, – отвечал кавалерист.

– Инженер Шуберт, вам быть в подчинении у капитана Пруффа. Майор Роха, начинайте жечь посады, где вам укажут артиллеристы.

Кажется, Волков отдал все нужные распоряжения, но было еще одно дело, и для этого ему потребовался не кто иной, как молодой прапорщик.

– Максимилиан! – окликнул знаменосца генерал.

– Я здесь, – отозвался тот.

– Хочу, чтобы вы съездили к стене и переговорили с ними.

– С кем? – немного растерялся знаменосец. – С горцами?

Волков не счел нужным отвечать, а лишь с укором посмотрел на прапорщика и продолжил:

– Возьмите трубача, четверых гвардейцев и ветки зелени. Подъедете к стене и крикните им, что я желаю говорить со старшим.

– А если они не захотят?

– Не загадывайте, скажите, о чем я прошу, а уж коли спросят зачем, так ответите, что, дескать, не знаю я, что делать с пленными солдатами и пленным генералом. И если не захотят они о них говорить, так я всех пленных велю казнить прямо здесь, под стенами, чтобы горожане полюбоваться могли. Буду казнить и тут же в реку мертвых кидать. Так и скажите.

Максимилиан кивнул.

– Да, генерал, сейчас же и поеду.

– Максимилиан, – остановил его генерал.

– Да, генерал.

– Горцы хамы, будут браниться, задираться, так вы не отвечайте, не поддавайтесь, я за хладнокровие вас и выбрал.

– Да, генерал, – ответил прапорщик и пошел исполнять наказ.

А генерал, хоть время шло к вечеру, взяв с собой людей, поехал к южной стороне города посмотреть склон и гору. Он хотел знать, можно ли из южных ворот вывести незаметно людей для вылазки.