Эльфийская ночь

         Но мир вокруг был тих и печален, только где-то дальше, в посёлке лениво погавкивала собака, да, кажется, бубнил телевизор. У подъезда управления, в грязноватом "бобике" с армейскими номерами беспечно посапывал водила-ефрейтор, и капитан обошёл автомобиль сзади, почти не прячась.

         Он быстро, держась в тени, заглянул в освещённое окно кабинета, усмехнулся и направился ко входу в управление.

         Дверь с проржавелым доводчиком стояла полуоткрытой, вестибюль был тёмен и глух. Немец шёл по коридору всё с той же неловкой усмешкой, задыхаясь от воспоминаний. Здесь он не чувствовал ни малейшей угрозы, только почти физически невыносимую тоску по прошлой, настоящей жизни.

         Он остановился в сантиметре от падавшей из открытой двери кабинета полосы тёплого жёлтого света, машинально не желая топтать её подошвами. Из комнаты доносилось редкое пощёлкивание кнопок клавиатуры.

         Капитан поправил Пагди, - ремень так и норовил сползти с плеча, - и неслышно ступил вперёд.

         - Здравия желаю, товарищ полковник, - тихо сказал Немец.

         Человек за столом недоуменно поднял голову. Некоторое время он рассматривал нежданного посетителя сквозь тонкие очки для чтения, потом, дрогнув веками, стянул их пальцем за дужку и встал из-за стола навстречу капитану.

         - Эдуард?!. - спросил товарищ полковник, явно не веря своим глазам.

         - Нет, - ответил Немец, улыбаясь новым лицом, - похож просто.

         - Эдуард, сукин ты сын! - сказал полковник, шагая к нему.

         Мужчины крепко обнялись.

         - Неужели действительно ты? - спросил полковник, отстранясь, но не отнимая рук.

         - Так точно, Юрий Николаевич. Кто ж ещё-то.

         - А говорили, ты в Германию подался, к родителям.

         - А Вы слушайте, что говорят, - рассмеялся капитан.

         - Екатерина...

         - Сперва у Шамана отсиживался, - перебил его Немец, привыкший некоторых тем избегать, - потом уйти пришлось. В ЮВО тогда плотно обложили. Сделал морду эту в... в одной больничке.

         - Признать тебя, знаешь, всё равно можно, - сказал Юрий Николаевич, рассматривая капитана в упор.

         - Чем богаты, - отмахнулся Немец, - да, в общем-то, и не стремился.

         - Присаживайся, что ж мы стоим, - спохватился полковник, подводя гостя к обшарпанному дивану. - А в Одинцово - это ты шумел, с неделю как?

         Капитан молча улыбнулся. Столкновение в промзоне теперь казалось невероятно далёким и почти не реальным.

         - Располагайтесь тоже, Юрий Николаевич. Разговоры будем разговорить.

         Сослуживцы разговаривали.

         Чая в термосе хватило, конечно, на полглотка каждому, а ничего другого под рукой не нашлось. Будить своего водителя, ефрейтора Колесникова, полковник по понятным причинам не хотел. Капитан тоже: здесь ему было хорошо и без чая.

         - Странно, что и свет не отключили, товарищ полковник.

         - С чего бы вдруг - посёлок вполне живой себе. Да и часть формально пока на балансе.

         - Вас же ещё в ноль девятом в ИВВАИУ передислоцировали?

         - Да уж... резвится, знаешь, Табуреткин.

         - А здесь тогда что?

         - Ну как что. Консервация, матбаза... много всего. Вот мотаюсь: учёт-сортировка, подготовка-доподготовка... - полковник кивнул на раскрытый ноутбук. - В Иркутске с местом всё-таки гораздо туже. Хотя, конечно, город.

         - Оно-то так, товарищ полковник, - сказал капитан, - но мне и Сосновый всегда нравился.

         - Без чинов, - махнул рукой полковник, - пять лет, знаешь, не виделись. А хочешь - прокатимся? Посёлок, конечно, давно не тот, что даже при тебе. Но всё-таки.

         - Хотеть-то хочу, Юрий Николаевич. Но некогда. Я по делу.

         Он выразительно "пошелестел" пальцами.

         Полковник выглянул в окно. Немец проследил за его взглядом. Водила так и дрых в седле.

         "Страхуется старик", подумал капитан, "хотя понять-то его можно, как не понять".

         - Ничего криминального, Юрий Николаевич.

         - Это по твоим меркам, может, и ничего, - ответил полковник, оценивающе разглядывая полицайский бушлат. - А у меня, знаешь, семья. Что за дело, говоришь?

         - Да бизнес у меня тут, с монголами. Так, по мелочи таскаю всякое, чтоб штаны только не падали. А щас мне партию лекарств заказали. Вы про матбазу-то упоминали... как насчёт "консерву" потрошнуть?

         Полковник откинулся на спинку дивана.

         - Ну ты даёшь, Эдуард. Вот уж, знаешь, не подумал бы...

         - Юрий Николаевич, - терпеливо сказал капитан, - Вы хоть со мной-то в эти игры не играйте, ладно? Я понимаю всё.

         Он запустил руку во внутренний карман и вывалил на стол с дюжину золотых колечек.

         - Пока лом. Потом, если дело пойдёт, ещё валюты подкину. Я могу и в гражданскую пойти, но - сами понимаете. А Вы потом всё равно через округ докупитесь.

         - Что надо? - рассматривая кольца и что-то по-быстрому прикидывая, спросил полковник.

         - Антибиотики. Лучше всего - тетрациклин. Можно в АИ, можно так.

         - Когда?

         - Сейчас.

         - Сколько?

         - Всё, что есть, - честно ответил капитан.

         Полковник только и хмыкнул от такой наглости.

         - Ну, знаешь... - протянул он, карикатурно прищуриваясь, - может, и мне с монголами попробовать наладить?

         - А то Вы не наладили.

         - А как без этого сейчас?

         - Не осуждаю. Так что с заказом?

         - "Золотой час"? - почти серьёзно спросил полковник.

         - "Золотой час", Юрий Николаевич, - спокойно ответил Немец.