Эльфийская ночь

         Наследник империи нынче был хмур, неразговорчив и крут затылком.

         Предобещанная городскими видоками попытка прорыва карантина случилась ранее ожидаемого, и вместо намеченного мягкого удержания мастеровых в стенах Нагары... увы; гвардейцы купно с армейскими лучниками побили стрелами множество горожан. Бунтовщики, расплёскивая кровь и припасённые к прорыву камни, поворотили от ворот на север, разнесли торговые ряды и надавили крми в купеческом квартале, но до Больших врат уже не добрались, истратив порождённый отчаянием запал по дороге.

         Новых донесения из города с тех пор не поступало, и оставалось лишь догадываться о размахе разгорающегося в Нагаре поветрия... Зато фуражиры доставили сведения из Лиха, - малого пахотного погоста на севере от Нагары, - и сведения эти вселяли новый ужас: старый, но доброимённый деревенский маг прислал описание двух случаев неизвестной ему хвори, и описание это в точности совпадало со столь уж печально знакомыми приметами "бактериальной пневмонии".

         Содара имел более чем веские основания к угрюмости: все усилия по предостережению подходящего войска могли оказаться заведомо тщетными...

         Грудная чума всё разбойнее и неотвратимее шагала по Варте.

Глава 12. Бородин

         - И самолёты тоже?

         - Всё продали. А что не - то растаскали на металл.

         - Жаль, - сказал капитан. - Хотя, помню, "Катюшу" ещё в моё время загадили. Но всё равно жаль.

         Полковник сдержанно чертыхнулся и сбавил газ. Машину тряхнуло на очередной колдобине: сворачивали с Маргелова.

         - Да, знаешь, не тот посёлок стал. В нулевых ещё народ из Улан-Удэ понаехал, детей везли. Интернет сделали, кабельное... культурно жилось. Да ты помнишь. А сейчас - старики да "контрабасы". Детсад закрыли - "Боровичок", помнишь?

         - Смутно, какие мне сады-то... А гарнизон живой?

         - Это само собой.

         Полковник на мгновение отвлёкся: пересекали границу между "верхним" и "нижним" городками. Капитан проводил глазами пустую остановку сто тридцать четвёртого маршрута.

         - "Эйфеля" помнишь? - спросил Юрий Николаевич, кивая на стеллу.

         - А то, - улыбнулся Немец. - Хожено-перехожено. Мы через КПП?

         - Нет, конечно. По "генеральской" срежем.

         - Что за "генеральская"?

         - Бывшая школьная. К нам же тут Ким Чен Ир, знаешь, приезжал.

         - Это когда? - спросил капитан, машинально отмечая это ностальгическое "к нам".

         - В одиннадцатом, - сказал полковник, лихо вписываясь в объездной круг. Заметно было, что водит он с удовольствием. - Ну, знаешь, с Бадминтонычем.

         - Бадминтоныча тогда ещё Лунтиком звали, - усмехнулся Немец.

         - Один хрен. Откинься малеко.

         Капитан "малеко" откинулся, отводя лицо в тень. Юрий Николаевич приветственно отмахнул рукой постовой машине и, почти не снижая скорости, вырулил на "генеральскую". Полотно здесь и правда было заметно лучше.

         - Пару лет назад парнишка тут один отличился, - с удовольствием сказал полковник. - На джипе с лебёдкой подкатил - и блок убрал.

         - Куда?

         - А на другую дорогу, которая к коттеджам.

         Капитан рассмеялся.

         - Нашли, конечно?

         - Конечно, нашли. Начгар, знаешь, на говно изошёлся: "партизан", "террорист"!..

         - Не видали они пока партизан-то, - заметил Немец.

         Юрий Николаевич покосился на него, но ничего не сказал.

         - А кстати, товарищ полковник, - ненавязчиво поинтересовался капитан, - как у вас тут сейчас с контролем за оружием?

         Товарищ полковник промолчал так надменно и одновременно тоскливо, что капитан на эту тему совершенно успокоился.

         Остаток пути мужчины провели в раздумьях, но без разговоров.

         Свернув к шлагбауму, полковник дважды погудел. Свет в будке проходной не горел.

         - Трифонов! - заорал Юрий Николаевич, мало не до половины высовываясь в открытое окно. - Хорош там харю мять, жопа бородатая!

         Будка к его крику осталась внешне безразлична, но шлагбаум дрогнул и медленно пополз вверх.

         - Не удивится, что Вы сами за рулём? - спросил капитан.

         - Нет, я часто отпускаю. Колесников, - ну, водила мой, - сынок генеральский. Пристроили дурака на тёплое местечко. Проще, знаешь, самому всё сделать.

         - Эт' точно, - хмыкнул капитан, поправляя ножны и распахивая дверцу, - у Вас-то тёплое, как же.

         Хантер оставили перед самым входом. Немец разминал ноги и, задрав голову, рассматривал ангар.

         - Грузовые ворота не могу, извини, - сказал полковник, продёргивая небольшую пластиковую карту сквозь щель электронного замка, - мы через служебный коробки вытащим.

         - Да я справлюсь, - сказал капитан, рассеянно прикидывая, как бы половчее вернуться в Вишву с грузом. Дурта уверял, что Пагди перенесёт всё, что хозяин сабли сочтёт "неотъемлемой частью" себя - так переносится одежда, именно так при первом переходе удалось захватить с собой оружие.

         Капитан планировал просто-напросто привязаться к ящикам с таблетками, поэтому захватил с собой тонкую верёвку из какой-то популярной в Варте волокнистой ткани. Хотя это, по большому счёту, проблема так себе, небольшая проблема-то. Куда важнее - запланированное очередное самоубийство.

         Что, капитан, входишь во вкус, а? Так привык считать себя мёртвым, что теперь каждый выстрел - как напоминание: живой, капитан, живой!..