Эльфийский бык 3

А ведь тьма не сожрала этот дом. Скорее уж она обжила, свила гнездо, пропитав собою камень и связав его, переродив в нечто… странное, извращённое. Если камень Свириденковской резиденции был мёртв, то этот вернули из мёртвых.

— Мне было тринадцать… или уже четырнадцать? Не помню… я услышала, как Викуся, которую я полагала подругой… у меня ведь не случалось подруг, и вдруг Викуся… милая, светлая. Такая любящая, чудесная, всегда готовая выслушать и помочь. И тут она болтает по телефону. Рассказывает, что у неё с отцом роман… конечно… она ведь была симпатичной, а он молод и холост… и в целом у него часто случались увлечения. Я понимаю. Не осуждаю… а она говорила, что забеременела. И что теперь он на ней женится. И что меня они отправят куда подальше. В закрытую школу. Зачем я, когда она родит мальчика?

— Обидно.

— Не представляете, насколько. И горько. Горько-горько. Я ведь любила её. И отца. А тут такое. Я убежала. В дом. На чердак… на чердаке я часто пряталась. Проводила время… там много странных старых вещей. Мне нравилось разбирать их. Листать альбомы, смотреть на лица давно умерших людей. Примерять их вещи. Представлять, как они жили, раньше, до меня… погодите. Она… не всегда готова принимать гостей.

Офелия сама коснулась двери и замерла.

А потом легонько толкнула её:

— Там я и нашла… это. И ещё письма. Много писем… здесь когда-то жил Завьянцев… обычный помещик, кстати, не из дурных. Хозяйственный, как я поняла. А ещё очень увлечённый историей.

Вот… кажется, Волотов точно знает, отчего все беды — от чужих чердаков и историков-любителей.

— Он раскопки проводил. Всё мечтал откопать место древней битвы. И даже полагал, что здесь где-то скрыт курган, в котором погребли Светозара Волота… это ведь ваш предок, верно?

— Верно.

Тьма пронизывала дом.

Какая-то… каменная некромантия, что ли?

— Не волнуйтесь. Она не тронет вас… она даже может забрать ту часть, которую вы посадили на поводок. Мой отец достаточно наивен. Мужчинам часто не достаёт гибкости. Так вот, Завьянцев и раскопал то, что он счёл доказательством своей теории.

— Покажете?

— Конечно… а отцу не показала. Он меня очень огорчил тогда… и потом. Вот.

Гостиная.

И ощущение, что эта гостиная застыла во времени. Лет… пятьдесят? Шестьдесят? Все сто? Темное дерево и лёгчайшая вуаль пыли, которая стирает острые грани. Сумрак в зеркалах. Тяжеловесная мебель по моде прошлого века. И тут же — шелковые ширмы в псевдояпонском стиле.

Впрочем, внимание Ведагора привлекли не они, но высокий столик.

И предмет, на этом столике лежащий. Сперва он показался просто куском угля, таким вот кривоватым, чуть обломанным и в разломе виднелась неровная сланцевая структура этого куска.

— Он думал, что это зуб дракона, представляете? — Офелия осторожно взяла осколок в руку. — Я читала дневники… письма. Он писал о находке и в Москву, и в Петербург. Всем знакомым и незнакомым тоже. В академию наук вот… а никто не ответил. Наверное, его сочли обыкновенным провинциальным дурачком, увлеченным, конечно, наукой, но ничего-то в ней не разумеющим.

Тьма сочилась из обломка, будто кровь. Она падала на пол, чтобы впитаться в него, и уже расползтись дальше.

— В столицах больше не верили в Чёрного хана. То есть, верили, что такой был и земли разорял. Всё же множество свидетельств, но это… обычно. Да? Нормально даже, если подумать, для того времени…

Сейчас, сбросив маску папиной доченьки, она, пожалуй, нравилась Ведагору куда больше.

— Но вот магия, мистика и драконы… драконы в историческую канву точно не вписывались. Хочешь подержать?

— Нет, — Ведагор покачал головой. — Что это на самом деле?

— Сердце. Осколок сердца. Верите, что даже у тьмы есть сердце? И когда-то давно его разбили. Человек бы умер, а она вот жива, только сердце болит… Я нашла его на чердаке. Плакала, плакала… сильно плакала. И хотела, чтобы она умерла. А потом поняла, что могу это сделать.

И сделала.

— Я… когда я взяла эту вещь в руки, многое стало иначе, — Офелия прижала обломок к щеке и зажмурилась. — И многое ещё станет… иначе. А будет ещё иначе, когда я получу вторую часть. Тогда сердце станет целым. И боль утихнет.

— А вы знаете, где эта вторая часть?

— Конечно, — ответила Офелия. — И знаю, что ты поможешь её получить. Если, конечно, не хочешь, чтобы все здесь умерли… это будет немного неловко, но…

Глаза её заволокла тьма.

— Но у тебя ещё есть время. У нас всех есть ещё немного времени.

Глава 22 О том, что каждому покойнику свое время

«Узнав о неверности своей жены, оскорбленный до глубины души князь Н. собрал вещи и гордо ушёл к любовнице»

«Светские новости»

Парень с трудом держался на ногах.

И взгляд такой… расплывчатый. И Глыба, положивший руку на плечо, ухмыляется превыразительно.

— Программиста вызывали? — поинтересовался он, парня подтолкнувши да так, что тот за порог зацепился, да так и полетел бы мордою в пол, когда б не Леший.

Леший плечо подставил.