Эльфийский бык 3

— … мы искали, но потом что-то… что-то… кто-то… как-то… как мы Ваську потерять могли? Мы ж искали ведь. Или приснилось, что искали? А столбы! Кешка, столбы вкопать надо! С сарафанами… то есть с телефонами. Сарафаны, конечно, более скрепно, но за ними не полезут! А за телефонами — вполне себе…

— Смешные мальчики, — раздалось сзади. — А вы… долго не приходили. Ночь на дворе…

Ночь.

Ну как, ночь. Так, поздний вечер.

— Ждал вас там… — Ведагор разглядывал Офелию, подмечая, что она тоже изменилась. Исчезло вот это, глуповато-капризное выражение избалованной девочки. И держится совсем иначе, как человек, осознающий и свою силу и возможности. — Заодно и осмотрелся. Любопытно было. Никогда прежде не доводилось напрямую с тьмой сталкиваться. В живом, так сказать, виде.

Её смех на мгновенье перекрыл гул голосов.

И вовсе вдруг исчезли люди, наполнившие гостиницу, суетливые, бестолковые какие-то. А тьма из Ведагора рванула, чуя ту, которую полагала…

Хозяйкой?

— Вы не пригласите меня на прогулку? — и Офелия, не дожидаясь согласия, взяла Ведагора под руку. — Здесь нам точно не позволят поговорить… такая суета! Но что поделаешь… гости всегда приносят заботы, но с ними и радость.

Она посторонилась, пропуская пару рабочих, которые что-то куда-то волокли.

— Тут вроде бы девушка потерялась. В лесу, — сказал Ведагор. — Я дам людям распоряжение, чтобы помогли.

— Конечно. Я буду вас ждать… в конце концов, я так долго вас ждала…

Хорошо, что Инги нет.

Она могла бы неправильно всё понять и огорчиться. А огорчать жену Ведагору не хотелось.

— Помощь нужна? — начальник охраны поглядывал на Офелию, которая в свою очередь смотрела на Ведагора. — У неё такое выражение, будто она сожрать вас хочет.

— Хочет. И даже попробует. Но пока я ей нужен, — сказал Ведагор. — Что там с потерявшейся?

— Нашлась вроде как… там, на поле. Собираются ехать.

— И ты с ними.

Приподнятая бровь.

— Погляди, что за поле… и вот… я тут подумал, что давно наши люди не отдыхали. А тут фестиваль, ярмарка ожидается… столбы опять же с сарафанами.

— Гвардию рода пригласить?

— Именно. И сам съезди. Ты… почуешь, пожалуй.

А потом и Ведагора сводит, потому как где-то ж тьмы парни нахватались.

— Понял.

Офелия приняла предложенную руку и вздохнула:

— Вы бы знали, сколько забот, беспокойства… ярмарка эта — как снег на голову. С другой стороны ещё папенька мой говорил, мол, что ни делается, всё к лучшему. Вот начинаю верить…

— Как его здоровье?

— Плохо, — Офелия потупилась. — Очень плохо… вы же понимаете, что то, чем он занимался, не может не сказаться на… его восприятии мира.

— И желании мир захватить?

— Чудесно встретить понимающего человека.

— А вы чего желаете?

— Чего может желать красивая молодая женщина? Жить. Просто жить… мужа найти хорошего, — взгляд Офелии более чем выразителен. — Чтобы берег, любил и заботился… чтобы был мужчиной, а не ничтожеством. Я на развод подала.

— Сочувствую.

— Скорее уж порадуйтесь.

— Я рад, — искренне сказал Ведагор, правда, не стал добавлять, что в нынешней ситуации скорее рад за супруга Офелии. Глядишь, и успокоится. В конце концов, алкоголизм, в отличие от неудачного брака, излечим.

Вокруг гостиницы тоже было шумно.

Суетно.

Стоянка наполнилась машинами. Сновали люди. Кто-то с кем-то препирался, кто-то пел в полголоса, а кто-то душевно и выразительно матерился, хотя и не понять, по какому поводу.

— Суета… — вздохнула Офелия притворно. — Возможно… если, конечно, вы не боитесь меня… вы ведь не боитесь?

— Слегка опасаюсь.

— Это правильно… любой женщины стоит опасаться… хотите посмотреть?

— На что?

— Всё я вам показать не могу, но здесь недалеко у меня дом есть. Конечно, папин особняк — это родовой… был… нехорошо разрушать чужие родовые особняки, — Офелия погрозила пальцем.

— Он сам рухнул. Нехорошо заигрывать с тьмой.

— Идёмте. Здесь и вправду недалеко… когда-то мой дед изрядно вложился, облагораживая этот городишко. В столице у него не срослось. А может, он вовремя понял, что делать там нечего. Что сколько бы у него ни было денег, это лишь деньги. Там же важны связи, происхождение и всё такое… сила вот. У нас никогда особой силы не было. У деда ещё что-то там имелось… от прадеда. Тот воевал. С Наполеоном.

Она шла неспешно.

Улицы.

Прямые и чистые. И стоит отойти от гостиницы — безлюдные. Фонари горят. И окна домов светятся. И за некоторыми, если приглядеться, видны силуэты. Люди живут обыкновенной своей жизнью, и подглядывать за ними слегка неловко.

Но и смотреть на Офелию не хочется.

Она, пожалуй, красива.

Очень даже красива. И костюм из темно-красного, кажущегося сейчас чёрным, льна ей к лицу. А ещё вот это выражение то ли задумчивости, то ли мечтательности.

— Весьма отличился и был удостоен награды. Он и получил титул… многие получили. А ещё клочок земли. Здесь, неподалёку. Ему казалось, что теперь-то он заживёт, с титулом, наградой и пенсией, с землёй родовою. Что он стал равным, а на деле…

— Общество не приняло?