Эльфийский бык 3

— Заткнись! — рявкнул Мнишек. И беспокойство усилилось, потому как обычная, даже поднадоевшая уже Франтишекова суеверность вдруг показалась этаким знаком.

Свыше.

На хрен.

— О, погодь… слышишь? Вроде едет кто… — Франтишек, даром что балабол, но дело знал. И автомат перекинул поудобнее, заодно уж сигнал подал.

Нет, место спокойное, но…

И звук такой от… не мотора. Мотор рычит. А это топот. Громкий такой. И с каждым мгновеньем всё громче. Вон и земля подрагивает, будто… стадо бежит? Какое, на хрен, стадо? И откуда бежит?

Куда?

— Щиты! — рявкнул Мнишек, активируя первый. Сам же отступил к преграде, под защиту пары броневиков. Пусть старые, но стадо, какое бы оно там ни было, остановят.

— Чего есть? — Джон, прозванный Британцем, потому как британцем по рождению и был, чем немало гордился, подавил зевок.

— По местам! — голос Мнишека прорезал предрассветную тишину.

— Это есть… кот!

— Скот, — поправил британца Весловский, давя зевок. — Чего вам не спится? Просто коров вон на ферму гонют.

— Какую ферму? Тут нет ферм!

— А коровы есть…

Спор оборвался тихим гортанным восклицанием, которое издал Джон. А после, не находя слов, вытянул руку, указывая куда-то в туман.

Тот постепенно становился прозрачным.

И всё же в белесых клубах его, скрывавших от глаз человеческих стадо, просвечивали зеленые огоньки. Они роились, танцевали, а ещё приближались.

А потом туман расползся рваною тряпкой.

И Мнишек осознал, что надо было слушать предчувствие. И ворон не зря сидел. И…

Первым из тумана показался огромный бычий череп с рогами, что раздавались в стороны, а потом уходили куда-то назад, почти смыкаясь над хребтиной. Череп был белый и светился зеленью, а в пустых глазницах пылало адское пламя. Потом Мнишек увидел другие кости. И другие черепа, коровьи, что выстроились следом за предводителем.

— М-матка б-боска! — воскликнул Франтишек, отчаянно крестясь.

— Зомби! — взвыл кто-то и потянулся было к пулемёту.

— Стоять! — рявкнул Мнишек. — Отступаем! К обочине… давай…

Воевать с восставшими он не подписывался! Тем паче на спине быка восседала женщина, причём одной рукой она цеплялась за выступающие ости позвоночника, а другой — придерживала автомат. Над женщиной клубилось зеленое свечение, да и в целом было похоже, что именно она управляла дьявольской тварью.

Нет уж, Мнишек не дурак, чтоб дорогу некроманту заступить.

Да и не только он пришёл к такому же выводу. Люди за спиной загомонили, спеша убраться с дороги.

Мужчину Михайло увидел не сразу, лишь когда тот вскинул руки, выпуская волну силы. И та наотмашь ударила по дороге, сметая и ограждения, и машины. Броневик, пусть старенький, но вполне себе крепкий и ходкий, просто опрокинуло, а в образовавшийся коридор бодрой рысью потянулось стадо мертвых коров.

Уже из придорожной канавы — Мнишек и сам не смог бы объяснить себе, как оказался в ней — он смотрел на эту, казавшуюся бесконечной, вереницу костей, обтянутых полуистлевшими шкурами и остатками серого мяса. Смотрел, сдерживая тошноту, не способный отвести взгляда, и молился. Пожалуй, впервые в жизни искренне молился.

Не только он.

Выбраться наёмники осмелились, когда совсем рассвело.

— А помнишь, нам говорили, — осипшим голосом произнёс Франтишек, — говорили, что место тут проклятое… что как кто ни придёт, так… мы ещё смеялись. Смеялись, да… а оно и вправду… проклятое… это… Михайло, ты не обижайся, но я… я деньги верну. Честно! Ты ж меня знаешь, что верну… почку продам, но…

— Чего?

Руки дрожали. Хотелось курить, а ведь давно уж бросил.

— Я лучше почку продам, чем в эту деревню сунусь, — Франтишек перекрестился. — И вообще… я в монастырь уйду. Наверное.

Идея вдруг показалась не такою и плохой.

В монастыре вон и стены намоленные. А ещё каменные, высокие. Монахи опять же… и некроманты в монастыри не лезут. Чего им там делать?

— Знаешь… на хрен, — Мнишек повернулся к дороге, на которой оседала пыль. — На хрен всё… я с тобой…

— Куда?

— В монастырь, чтоб его…

В конце концов, ему ещё в начале недели астропрогноз советовал пересмотреть жизненные приоритеты.

Автобусы выползали из предрассветного тумана. Разноцветные, разномастные, они всё одно казались какими-то до боли похожими. Останавливались они у рынка.

— Пришёл? — Тополев окинул Лешего насмешливым взглядом. — Это хорошо… это замечательно. На от.

И на шею Лешему повесили верёвочку с артефактом.

— Зачем? — он приподнял верёвочку пальцем.

— А чтоб у тебя мозги не отключило с непривычки. Ты ж хоть и одарённый, но поверь, лишним оно не будет.

Артефакт был явно незаконного производства, во всяком случае клейма Леший не обнаружил.

— А… чего?

— Того. Нам паника нужна? Не нужна. А люди тут нервные живут, беспокойные. Вот и приходится действовать подручными средствами.

Через ментальные подавители?

— Не бери в голову, — сказал Тополев и это прозвучало приказом. И Леший шкурой понял, что или он внемлет совету, или его прямо тут и положат.

Попытаются.

— Ага… добре тогда. А то как-то оно у вас тут… странно, что ли? И башка гудит, что с перепою.