Эльфийский талисман

Не зная, на что решиться, Юра посмотрел на часы — без нескольких минут два, причём сразу не поймёшь, дня или ночи. Раз за разом маленькое жёлтое солнышко вставало и садилось всё позже и позже, медленно и верно превращая день в ночь, а ночь в день. Засекая время восхода и заката, Володя определил, что в здешних сутках двадцать шесть часов с минутами, и что планета имеет заметный наклон оси — ночь длится десять часов, тогда как день — целых шестнадцать.

Непривычно долгие дни не спешили обрушить на москвичей одуряющую жару. Ночи были удивительно светлыми — две луны и знакомая яркая звезда, встающая над самым горизонтом, заливали окрестности колдовским полупрозрачным светом. Здешние сосны с красноватой корой, хотя и не шли ни в какое сравнение с исполинами из оставшегося за горами леса, были раза в два выше обычной земной. Вместо иголок росли длинные узкие, пахнущие хвоей листочки. Стволы обвивал цеплявшийся за малейшие неровности плющ — усыпанные цветами мохнатые плети свешивались с каждой ветки, придавая лесу сходство с тропическими джунглями. В реке водились крокодилы — мелкие, в руку длиной, но не менее зубастые, чем их земные сородичи. Дважды двухсантиметровые муравьи заставляли менять место ночлега.

Прогнав ящерицу, Юра нехотя взялся за ручку канистры. Именно в этот момент на другом берегу, за деревьями послышалось негромкое, смутно знакомое тарахтение. Поставив канистру, Юра вытащил из-за пояса монтировку — единственное, наряду с Володиным туристическим топориком, имевшееся у них оружие. И, перепрыгнув через ручей, двинулся по целине, чтобы метров через двадцать выйти на просёлочную дорогу.

В первый момент Юра не поверил собственным глазам — через смешанный, дубовый и буковый лес тянулась просека, посреди которой в траве пропадали две узкие колеи. Ещё большим чудом показалась медленно удаляющаяся телега, гружённая свежим сеном.

— Стойте, стойте! — обрадовавшись, Юра позабыл о всякой осторожности.

В телегу была запряжена толстенькая мохнатая, светло-серая в тёмных пятнышках лошадка с короткой грязной гривой и не менее грязным хвостом. Тут и там с ремешков сбруи на длинных шнурах свешивались пушистые кисточки. Сидевший на передке бородатый мужичок в широкополой соломенной шляпе с лохматыми полями натянул вожжи. Увидев Юру, он заметался, пытаясь нащупать лежавшие рядом деревянные грабли и косу с остро отточенным лезвием чёрного металла. Другой рукой он чертил в воздухе непонятные знаки, то и дело повторяя: «сагикур, сагикур!».

— Здравствуйте!.. — начал Юра.

И умолк, не зная, как быть дальше. «Понимаете, мы — москвичи-туристы. Сами не зная как, попали сюда из другого мира. Вы не расскажете, что это за страна, что за планета…». Получалось совершенно по-дурацки — не говоря о том, что мужичок, чья округлая, заросшая нечистым волосом физиономия отнюдь не блистала интеллектом, едва ли имел представление о таком предмете, как планета.

Короткая светло-коричневая рубаха с взлохмаченными завязками вместо пуговиц, пояс из лесного лыка, распахнутая кожаная жилетка, мешковатые штаны и вовсе заканчивающиеся бахромой, из которой торчат чёрные от грязи ноги. К тому же от мужичка, как и от его лошадки, не слишком приятно пахло.

— Ау-у! — послышалось сзади. — Юры-ыч!

— Я зде-есь! — отозвался Юра, приложив ладонь домиком ко рту.

Для мужичка появление Володи оказалось последней каплей. Выронив косу, он тяжело перевалился через тележный борт, приземлившись сразу на все четыре конечности. Тот час же вскочив, смешно подпрыгивая и непрерывно озираясь, снова и снова повторяя своё непонятное: «сагикур, сагикур», мужичок бросился в лес, расталкивая листья папоротника, хрустя валежником и поминутно спотыкаясь.

— Стойте! — закричал Юра, бросаясь следом.

Почти догнав, едва не схватив мужичка за лишённую воротника жилету, Юра споткнулся о некстати подвернувшийся корень. Земля рванулась навстречу, стало больно, слетевшие очки упали в траву рядом с покрытой мхом валежиной. Бежавший следом Володя не менее удачно налетел на Юрины ноги. Не переставая вопить, мужичок перемахнул через трухлявый ствол, помелькал немного за деревьями — да и был таков.

— Удрал! — подвёл неутешительный итог Володя, отряхивая перепачканные брюки. — Ч-чёрт, Юрыч! Да ведь это же дорога! Человек, лошадь!.. Неужто и в самом деле выбрались?..

— Эй!.. э-э… эгей! — несколько раз крикнул Юра, приложив ладони домиком ко рту.

— Зря стараешься, — остановил приятеля Володя. — Если он тебя услышит, то побежит ещё быстрее. Не знаю, что ты с ним сделал — но напугал, похоже, изрядно…

— Да ничего я с ним… э-э… не делал, — оправдывался Юра. — Подошёл, поздоровался, попытался заговорить. А он возьми и убеги…

— Мда-а, в странноватый мир мы попали, — согласился Володя. — Одни психи гоняются за нами, рубя в капусту других психов. Огромная безлюдная страна. Вроде как цивилизация — машины, радио, закалённая сталь, парень с автоматом… И в то же время мечи и луки, мужики какие-то дикие…