Эльфийский тангенс

Когда Алдари просыпалась ночью, то видела, что Тели бодрствует, и теперь, когда рассвет освещал ее лицо, Алдари заметила, как часто она поглядывает на свою руку. Она смотрела на нее каждые несколько минут, тянулась к ране, словно желая почесать, но сдерживалась.

Алдари надеялась, что рана не окажет на Тели никакого воздействия и что зеленый порошок свел на нет любую заразу, которую могли оставить после себя Искаженные. Тели была рядом с ней восемь лет, и даже если иногда они обменивались колкостями, они все равно хорошо ладили и искренне поддерживали друг друга. Алдари боялась и не хотела, чтобы с ней что-то случилось. Да и остаться одной среди чужих людей ей тоже не улыбалось.

Хотя принц говорил, что отведет их к королю, чтобы он разобрался и принял решение, отряд остановился у земляного купола, спрятанного между двумя большими деревьями. К нему от булыжной мостовой вела тропинка, покрытая зеленым мхом, прямо к круглой деревянной двери, большую часть которой покрывали лозы и листья.

– Вы ждите там. – Эратиан указал, куда надо идти, и затем жестом приказал Алдари и Тели спуститься. – К вам скоро подойдут, чтобы узнать, что вам нужно.

Эратиан взглянул на целительницу и Хока. И она тоже махнула Алдари и Тели, чтобы они поскорее убирались, будто ей не терпелось от них избавиться. А быть может, ей просто хотелось быстрее переместить Хока туда, где будут лучшие условия для его лечения.

У Алдари возникло искушение потребовать, чтобы ее немедленно доставили к королю, но она не стала возражать и задерживать остальных. Ей хотелось, чтобы Хоку как можно скорее оказали помощь, в которой он так остро нуждался. Они с Тели взяли свое оружие и вылезли из повозки. Никто не возражал против того, чтобы они забрали оружие, но пока они шли к куполу, Эратиан отдал приказ, и двое эльфийских наемников последовали за ними по тропинке. Когда Алдари и Тели открыли незапертую дверь и вошли внутрь, наемники встали по обе стороны от входа для охраны.

– Вижу, мы все еще в плену, – вздохнула Тели.

Не желая выпускать из виду Хока, Алдари стояла в дверях и смотрела на повозку, пока та не скрылась за поворотом. Двое наемников нахмурились и жестом велели ей войти внутрь. Как только она это сделала, дверь захлопнулась.

Тели села на край одной из двух кроватей и закрыла лицо руками:

– Как я смогу доставить вас домой отсюда?

О том, чтобы вовремя попасть в Орат, она, казалось, больше не думала. Да это и понятно. Алдари все равно теперь не успеет к свадьбе. Кроме того, с эльфийского континента доплыть можно только до Делантрии. Так что это была более достижимая цель. Если они доберутся до дома, то смогут собрать новые силы, отправить сообщение в Орат и, если повезет, назначить новую дату свадьбы.

– Никак, – признала Алдари. – Даже если мы сбежим отсюда, незаметно проскользнув мимо охранников, сомневаюсь, что мы сможем убрать магический барьер, коснувшись камня. Путь домой теперь лежит через короля.

– Король, который, может, знает, а может, и не знает, что мы заперты в этом стойле? – сыронизировала Тели и махнула рукой.

Хотя купол был не так уж и плох, если сравнивать его с другими тюрьмами. Из нескольких высоких узких окон был виден поселок. На кроватях лежали подушки и одеяла. На столе стояли кувшины с водой или какой-то другой жидкостью, а также кусочки квадратной формы – предположительно съедобные, – которые, как и почти все, что употребляли в пищу эльфы, были зеленого цвета. Горело несколько свечей, усиливая слабый дневной свет, просачивающийся сквозь ветки над крепостью. Свечи были отлиты не из пчелиного воска, а из какого-то темного вещества, которое наполняло воздух сосновым ароматом.

– Уверена, что король знает, – сказала Алдари. – Я же отправила эту записку.

– Которую его сокол мог сорвать со своей лапы и швырнуть в вулкан.

– Ты ужасно пессимистична. Нудишь, потому что рана чешется?

Алдари снова попыталась улыбнуться. В последнее время она изо всех сил старалась расшевелить свое чувство юмора.

– Простите меня, ваше высочество, – тяжело вздохнув, ответила Тели и опустила руки на бедра. – Не знала, что мне потребуется сохранять оптимизм перед лицом похищений и избиений всеми подряд, от змеев до пиратов и синекожих монстров, которые когда-то там были эльфами. И вот теперь мы здесь, заперты в тюрьме. Где нас кормят только мхом. – Она махнула рукой на квадратные кусочки на подносе. – Неудивительно, что вас беспокоит кишечник. Чует мое сердце, именно здесь мы обе и встретим смерть.

– Не обязательно излучать оптимизм без причины, но если бы ты время от времени улыбалась моим остроумным шуткам, я была бы очень тебе признательна. Я абсолютно уверена, что этот пункт был в списке требований, когда мой отец нанимал тебя.

– Уверяю вас, что это не так. На самом деле я должна всегда оставаться начеку и ни на что не отвлекаться. Полагаю, это значит, что я должна полностью игнорировать ваше остроумие в пользу поиска угроз.

– Игнорировать мое остроумие? Такого там быть не могло. И, кроме того, ты хандришь, сидя на кровати, вместо того, чтобы изучать окружение.